Ты слышишь? - стр. 3

– Нет. Вы знаете, – спокойно сказал Освальд. – Вы все знаете. И в ваших силах решить этот вопрос.

Фетль замахала руками. Она была готова услышать многое, но такого… «Поминальная служба в школе. Уму непостижимо!»

– Я понимаю ваши намерения, господин Освальд. Ваш отец хотел, чтобы память почтили в школе, где он учился. Но и вы поймите меня. Это против правил и благоразумия. К тому же наша столовая способна вместить только сорок человек…

– Этого достаточно.

Фетль потянулась к телефону. Она подняла трубку, но тут передумала.

– Как я понимаю, вашего отца похоронят на кладбище Кабахаха?

– Да, – ответил Освальд. – На старом кладбище. На самом верху.

По давности работы Фетль отлично знала местность вокруг школы. Она задумалась, вспоминая ближайшие общепиты.

Школу от кладбища отделяло около километра, и дорога туда шла в подъем. Несмотря на короткий путь, на весенних субботниках ей с детьми приходилось ехать туда на автобусах, и за столько лет по обе стороны дороги она не видела ни одного ресторана, столовой или прочего закутка, где могли бы пройти поминки. Хотя, она помнила, что подобные заведения открывались. Но бизнес не затягивался. Все рушилось вокруг кладбища. Единственным и наиближайшим пристанищем была семьдесят седьмая школа. Ниже, за крутым поворотом, дорога неслась к центру города, и найти общепит там, проблем не составляло.

– Недалеко от школы находится замечательный ресторан, – сказала она после долгой паузы. Фетль посчитала, что если процессия двинется на кладбище на машинах, то им не составит труда спуститься еще на триста метров в сторону центра. Сущий пустяк. – Не дорогой и с прекрасной обстановкой. Вам нужно проследовать до поворота. Там будет вывеска куда идти. Насколько я знаю, там проводят поминальные службы.

– Вы меня не правильно поняли, – пальто на его плечах натянулось. – Мой отец хотел провести поминальную службу здесь. В вашей школе. И нигде бы то еще. Я не могу идти в другое место, будь оно трижды лучше. Желание моего отца для меня превыше всего на свете, тем более, что он исходил из своих причин.

– Из каких таких причин? – осведомилась Фетль.

– Этого я сказать не могу. Но вы должны мне верить.

– Я не понимаю ваше упорство, – учительница встала со стула.

Ей надоело смотреть на своего собеседника снизу вверх.

– Завещание, – произнес он. – Вы когда-нибудь держали в руках завещание, где указана последняя воля покойника?

– Нет.

– Оно у меня в сумке. Но я не в праве его показывать, потому что на то была его воля. Отец написал, что если его завещание не будет исполнено, в школе поселится… хаос.

Фетль согнулась пополам.

– Что? Хаос? Какой еще хаос? Вы… вы мне угрожаете? Вы – террорист? О каком хаосе идет речь?

– Я не преступник и никому не угрожаю. Я пришел с благой целью и прошу вашей помощи. Если вам интересно, о каком событии идет речь, могу сказать лишь одно: хаос, поначалу, будет не заметен для окружающих. Но потом о нем узнают все.

– Мне кажется, нам не стоит продолжать эту беседу, – Фетль почувствовала, как ее голос начал срываться. – Поминальной службы в школе не будет. Однозначно. Я вам отказываю.

Мужчина в сером пальто сделал шаг назад. Его взгляд прошелся по углам кабинета.

– Мне очень жаль, что я доставил вам неудобство, – словно и не было никакого разговора, произнес он.