Ты — моя пара! - стр. 28
— Вы куда? Это рентген-кабинет. Ждите в коридоре. — Лаборант плотно закрывает дверь, отрезая меня от Германа. Женщина в голубом медицинском костюме помогает надеть свинцовый фартук.
— Как же так? — спрашивает громко и сокрушенно качает головой. — Не зима, чтобы поскальзываться.
— Споткнулась, — повторяю легенду Милосердова.
— М-м-м. А лицо? — слышу щелчки застежек.
— Задела кровать, — отвечаю заведенной куклой.
Усаживает на стул, наклоняется, поправляя руку:
— Девочка, — шепчет расторопно. — Ты только скажи, Игнат Вадимович вызовет полицию. Знаешь, сколько таких, как ты? Нельзя спускать рукоприкладство!
— Я не понимаю, о чем вы. — И именно сейчас мое волнение находит естественный выход: в слезах. Крупных и горячих.
— Сейчас толкнул, а завтра…
— Вы ошибаетесь.
— Не бойся. Ему, — указывает на закрытую дверь, — вряд ли что будет. Но тебя отвезут туда, куда попросишь.
— Вы ошибаетесь, — повторяю, сглатывая комок. Здоровой рукой вытираю слезы.
— Не шевелись, — уходит, щелчок. Возвращается, меняет положение руки. Еще щелчок. — Девочка, ты не передумала? — протягивает бумажный платок. — Еще не поздно вызвать полицию.
Благодарю, покорно жду, когда с плеч спадает тяжесть фартука.
Полиция. Мне становится смешно. От нее я ожидаю помощи меньше всего.
— Ох, Женечка. — Светлана Васильевна, мать Германа, ожидает вместе с сыном у двери кабинета. — Гера позвонил, и я сразу приехала. — Слышу, женщина недовольна. Быстрый, профессиональный взгляд окидывает меня, подмечая. — Болит?
В очередной раз у меня нет возможности ответить. Выходит лаборант и протягивает снимки, притормаживает, замечая Светлана Васильевну. Строгая прическа, насыщенно синий китель, прямая спина и сильный взгляд выделяют ее из общей массы людей. Женщина, которая по факту владеет нашим городком. Ее не знает в лицо только слепой. Лаборант смотрит на меня с нескрываемым сочувствием.
— Благодарю. — Герман забирает снимки.
Светлана Васильевна приобнимает меня за плечи, разворачивает увлекая.
Через час мы выходим на свежий воздух, где нет зловония лекарств вперемешку с естественным запахом людей, парфюма и хлорки.
Повязка мешает, фиксируя левую руку, пытаюсь почесать плечо.
Светлана Васильевна отпускает служебную машину и едет с нами, сев на заднее сиденье автомобиля.
— Герман, нам с Женей нужно поговорить. Будь добр, когда мы приедем к вам домой, оставь нас одних.
Весь остальной путь мы проводим в молчании, тишину нарушают частые звонки Светлане Васильевне, но она сбрасывает вызовы
— Я схожу в аптеку и за кофе, — сообщает Герман, помогая мне снять обувь. — Скоро вернусь. Тебе как обычно? — интересуется.
А моя голова готова взорваться! Он улыбается мне, придерживает за локоть, вот так просто, словно ничего не произошло. Кажется, что я схожу с ума. Так не бывает… так не должно быть. Неужели у этого человека нет никаких рамок. А если и есть, то его мораль перевернута с ног на голову.
12. Глава 11
— Женя, — начинает разговор Светлана Васильевна, усаживая меня на тот самый диван, где несколько часов назад была окончательно убита моя вера в любовь и дружбу. — Я не оправдываю поведение своего сына, но… — Невольно вскидываю голову. Какие могут быть «но»? — Прошу понять Геру.
Боль в теле отвлекает, я стараюсь сосредоточиться и уловить смысл сказанного.