Ты мой запрет - стр. 35
– Что произошло, синеглазка? – спрашиваю серьёзным тоном.
Я слышал её разговор с этим мудаком, но пусть сама скажет. Однако, судя по глазам, она не особо хочет говорить.
– Ксюша, если тебе угрожает опасность, ты должна мне сказать, – настаиваю, усиливая хватку на её талии.
– Мне больно, – тихо шепчет, и мне приходится ослабить, но руки не убираю.
– Объясни, – бросаю требовательным тоном.
– Недопонимание, ничего страшного, – горько усмехается, наверняка решив, что сможет меня обмануть беспечным тоном, но её глаза говорят больше.
Не выдерживаю, резко встаю на ноги и теперь смотрю на девушку сверху вниз. Ксюша часто моргает, словно вот-вот начнёт плакать, и мне приходится сдерживать себя. Её только что конкретно напугали, я своим напором сделаю только хуже.
– Кто он? – решаю начать с начала и сделать вид, что ничего не знаю.
– Дань… – вздыхает, шумно сглатывает и отводит взгляд. – Спасибо тебе за помощь, но это моё личное…
– Он тебя тащил в машину насильно! – начинаю закипать я.
К чему эта скрытность, мать вашу? Я всё видел и слышал, что за «личное», к чертям собачьим?
– Он просто… просто… – мямлит, но явно внятного оправдания не найдёт. – Обижен, – выдыхает, и по глазам вижу, что сама понимает, как глупо это звучит.
– Обижаются мальчишки в школе, Синеглазка, а это был поступок мудака, – говорю тихо и спокойно. – В следующий раз никого поблизости может и не быть. Что тогда? – она смотрит на меня, ресницами хлопает, но остановить слёзы у неё не получается.
– Я… я не знаю, что на него нашло, мы расстались вчера, и он взбесился, в машину толкнул, требуя с меня долг, и, если бы не участковый… он спас меня, а сегодня вы… – выпаливает на одном дыхании и, разрыдавшись, прячет лицо в ладонях.
– Всё-всё, – подаюсь ещё ближе, заключаю в объятия и успокаивающе глажу по спине.
Держусь сам, ведь внутри такая яростная буря, что хочется крушить всё вокруг. Нельзя брать девушек силой, всегда так считал, а после разговора с Толем и вовсе хочется всем тем, у кого такие мысли есть, руки поломать. Каждая вторая доступная с удовольствием отдастся тебе, нахрен брать тех, кто этого не хочет.
– Мне работать надо, – бормочет Ксюша и отстраняется.
– Я отвезу тебя домой, – бросаю, и она поднимает заплаканные глаза.
– Нужно уборку на кухне закончить… – возражает и спешно щёки вытирает.
– Без тебя закончат, подожди здесь, я сам скажу…
– Нет! – впивается в моё запястье, крикнув на весь кабинет. – На меня и так ярлык повесили, – добавляет, и в глазах мольба появляется. – Пожалуйста, мне надо наладить с ними отношения, после… всего, – проговаривает, и я, кажется, понимаю, после чего именно.
– Ладно, я жду тебя, отвезу домой, и это не обсуждается, – отрезаю тоном, не терпящим отказа.
– Хорошо, – кивает, губы поджимает и вылетает из кабинета.
Падаю на стул и нервно провожу рукой по лицу. Получается, этот спортсмен не первый раз пытается. Что он там орал и какой долг с неё требует? Толь ничего не говорил, кроме того, что он спортсмен, отец его тренер по хоккею, но сына к себе не берёт, пока тот не закончит институт, работать его отправил, чтобы на его шее не сидеть. Ну и, конечно, стероиды, которых он покупает слишком много в последнее время.
Хм, наверное, крыша у него едет, ведь с этим не шутят, во всём должна быть мера, а он явно эту меру перешёл. Надо что-то решать, чтобы он к Синеглазке не подходил больше. Не могу видеть её слёзы, в груди будто кто-то острыми когтями царапает. А собственно, почему, Даня?