Ты мой запрет - стр. 34

Он бросается на Ника, явно надеясь на реванш, но я влетаю между ними, выставляя плечо. Я чувствую, как его тело с силой ударяется об меня, но сам не двигаюсь с места.

– Я сам, – бросаю Нику, и он, понимающе кивнув, отходит в сторону.

– Вы кто такие? – спрашивает Илья, его грудь ходит ходуном от ярости.

– Неважно, – выплёвываю, перед тем как завалить его на асфальт и несколько раз вбить кулак в его мудацкое лицо.

– Дань, не надо, пожалуйста, – слышу голос Ксюши, и только это меня останавливает.

– Не смей заставлять девушек, урод ты конченый, – цежу сквозь зубы и не удерживаюсь от последнего удара.

Встаю с него, едва дыша, и спортсмен на удивление быстро поднимается. Смотрит на меня, потом на Ника, который стоит за моей спиной, спокойный, как всегда, но взгляд острый, как нож. Мудак оценивает шансы и, кажется, решает, что повторно падать ему не хочется.

– Вы за это ответите, – хрипит Илья, вытирая кровь с подбородка.

– Ага, – ухмыляется Ник.

– Ты как? – подхожу к Ксюше.

– Лучше тебя, – всхлипывает и проводит пальчиком по моей скуле. – Спасибо, – шепчет, подняв свои синие глаза на меня, и я замираю, утопая в этой синеве.

Иногда одно прикосновение способно пробудить бурю, а один поцелуй – перевернуть мир. Но что делать, если этот мир больше никогда не будет прежним?

Даня

За спиной раздаётся визг шин по асфальту, но я не реагирую, продолжая тонуть в синих озёрах Ксюши. Что же ты такая красивая, синеглазка? Губки пухлые прикусывает, спешно слёзы с бледных щёк вытирает, ко мне подаётся и тонкими пальчиками до моей скулы дотрагивается.

– Надо обработать, – тихо шепчет, а у меня ничего не болит, не чувствую ничего, кроме её невесомых прикосновений.

– Обработай, – выдыхаю и не понимаю, что за чертовщина происходит.

Ощущаю себя старым компьютером, который перегрузился, и жуть как тормозит вся система.

– Кхм, – раздаётся чуть ли не в ухо. – Я пойду, – насмешливый голос брата немного отрезвляет, и я отрываю свой взгляд с Ксюши.

– Иди, – сухо произношу. – Пошли, – возвращаюсь к синеглазке и, взяв её за руку, веду в здание кафе.

– Может, лучше через наш вход? – лепечет девушка.

– У меня аптечка в кабинете, – говорю через плечо и, открыв дверь, захожу под пристальным взглядом бармена. – Принеси лёд, – коротко бросаю парню за стойкой.

Шарю по карманам в поисках ключа, а через минуту уже подхожу к рабочему столу и достаю сумку из последнего ящика.

– Пожалуйста, – протягиваю Ксюше и плюхаюсь в кресло.

– Угу, – мычит в ответ и, открыв, перебирает содержимое.

Терпеливо жду, внимательно следя за каждым её движением. Вот она достаёт антисептик, смачивает ватный диск и аккуратно прижимает его к моей скуле. Морщусь, и Ксюша в тот же момент убирает его и начинает дуть на ссадину. По моему телу пробегает дрожь, дыхание сбивается. Что это? Может, аллергия на эту жидкость? Ага, выдумывай, Даня, конечно.

От неё пахнет лесными ягодами, хотя вроде говорят, что от поваров несёт жареным… да всем, что жарится. Нет, от синеглазки веет свежестью и чем-то сладким. И ей очень идёт эта форма, но, уверен, без неё она будет смотреться ещё лучше, особенно на моих коленях.

Руки сами тянутся к тонкой талии, впиваются в неё крепкой хваткой. Ксюша, судорожно вдохнув, задерживает дыхание, пальчики замерли над моим лицом, а глаза испуганно округлились.