Ты меня поймал - стр. 23
- Ужас, - шепчу я и в растерянности присаживаюсь на край кровати.
Но едва начинаю вспоминать встречу с Третьяковым, как в голове один лишь туман и море эмоций. Так мне не выплыть, а только ещё больше завязнуть в пучине.
Резко вскакиваю, стряхивая с себя оцепенение. Рисовать! Хватаю карандаш из сумки и вместе с этим отрекаюсь от действительности. Полёт…
Дети, солнце, тепло и буйство красок для радости. Вот что сейчас должно меня наполнять, а не чувство вины, раскаяния и непонимания устройства человеческого мира.
Зачем кого-то целовать, если у тебя уже есть этот самый для поцелуев и не только?!
- Для познания.
Ответ раздаётся из ниоткуда, хотя мне казалось, что и вопрос был только у меня в голове.
Дёргаюсь, едва не падая с лестницы, куда взобралась, чтобы наметить будущие тучки и солнце.
Осторожно поворачиваюсь на источник звука.
Так как дверей ещё нет, то в пустом проёме стоит импозантный мужчина где-то шестидесяти лет. Из-под чёрного берета выглядывает небольшой хвостик чёрных волос, а весь его одухотворённый вид, включая необычного покроя сюртук, говорит о творческой деятельности.
- Простите. Я не понимаю вас, - прекращаю пялиться на незнакомца и осторожно спускаюсь на пол.
- Вы спросили, зачем кого-то целовать, если уже имеется человек для поцелуев. Я вам ответил – для познания, хотя сейчас понимаю, вы беседовали сами с собой. Извиняюсь.
Отрицательно качаю головой и тут же успокаиваю мужчину.
- Ничего страшного. Не стоит извинений. Я не замечала раньше за собой привычки говорить мысли вслух. Я Клара, - и протягиваю ладонь для рукопожатия, успевая рефлекторно вытереть пальцы об штаны на бедре.
- О, точно! Простите, мадмуазель, я не представился, - взволнованно закудахтал как петух и тряхнул головой. – Полуэктов Виктор Иванович, главный архитектор сие объекта.
И энергично пожимает мою руку. Я удивлена, что мужчина сразу замечает.
- Лев Николаевич попросил о вас позаботиться. Уточнить, что вам требуется для работы. А лично для меня – их сроки. Примерные.
Задумчиво оглядываюсь, стараясь прикинуть, как долго буду прорисовывать.
- Неделя. Может, чуть больше.
Мой ответ явно радует архитектора, так что он беззвучно хлопает в ладоши.
- Чудесно, моя дорогая. Это чудесно. Через пару часов запустят отопление и станет комфортнее.
Благодарно улыбаюсь, так за неделю при такой температуре можно и примерзнуть к краскам.
- Я смотрю, вы уже делаете наброски. Позволите взглянуть? – тут же переключается Виктор Иванович и, получая мой молчаливый кивок, шагает внутрь комнаты.
Постукивая указательным пальцем по кончику своего орлиного носа, внимательно смотрит.
- Хорошо. Очень хорошо. Вы немного изменили мои наброски, - я тут же напрягаюсь, так как спорить с великим специалистом не хотелось. – Но я думаю, это хорошо. Мне нравится.
Наконец-то подводит итог и резко разворачивается ко мне лицом, что я не успеваю спрятать свои страхи.
- Спасибо. Захотелось больше тёплых красок и света, чтобы больным малышам было уютнее тут.
Полуэктов важно кивает, принимая мои пояснения.
- А ещё мне очень нравится ваш замок и эта клиника. Они словно идут одним ансамблем, дополняя друг друга. Изумительная работа, напоминающая Ренессанс, вторая половина шестнадцатого века.
На лице архитектора расцветает улыбка, и у меня на душе становится легче, так что продолжаю о том, что вспомнила ещё на балу.