Тропой из лисьих следов - стр. 17
Когда мико подошли вплотную к девушкам, то низко поклонились. Обе были совсем молодыми в розовом кимоно и в классических гэта11 на белый носок, с волосами красиво уложенными в пучок, с продетыми в него двумя деревянными спицами. Они никак не отреагировали ни на хвосты, ни на странную гостью. Что Нонеку удивило больше всего.
Уже у святилища, где людей в это время совсем не было, девушка решила расспросить свою новую знакомую об этом необычайном событии, коим она стала свидетелем.
– Кипаяма-сс… – чуть не вырвалось из уст Нонеки, но она вовремя прикрыла рот руками. – Почему они не признали в вас кицунэ?
– Всё просто, дорогая моя Нонека, я повесила на себя иллюзию, и только ты видишь, что у меня есть хвосты и нет обуви. А ещё моё настоящее кимоно. Но ты тоже видишь далеко не всё. Этому нам ещё предстоит научиться. А пока…
Кицунэ поднялась к алтарю, где лежали угощения, и взяла себе один инари-дзуси. Принюхалась и, облизав губы, отправила себе в рот.
Такое бесцеремонное нахальство по отношению к Инари-Ками подняло в душе прежде кроткой Нонеки бурю. Она с удивлением и в то же время с недовольством посмотрела на Кипаяму, которая без зазрения совести уплетала один инари-дзуси за другим. В какой-то момент Нонека не выдержала и схватила нахалку за руку. Это были её подношения для богов, а она осмелилась вот так запросто съесть их!
– Что с тобой, Нонека? – отреагировала Кипаяма, когда полностью прожевала ещё один конвертик.
– Это… это неправильно!
– Что неправильно?
– Ты ешь… а я эту еду приготовила для…
– Для кицунэ! – подметила Кипаяма.
– Да, точно! А ты… Подождите. Вы, извините меня, пожалуйста, я дважды виновата перед вами.
Девушка поклонилась, как часто это делала, когда вина была слишком большой, чтобы просто попросить прощения.
– Ну, что ты? Ты ведь просто ещё не привыкла, это нормально. Ты принесла еду для кицунэ, и вот я её ем. У тебя вышло очень вкусно. Ты сама их пекла?
Нонека дважды кивнула. Один раз за инари-дзуси, другой за онигири. После этого Кипаяма распробовала второе угощение и медленно проглотила. Верно ощущая изысканный вкус даже горлом.
– Я так привыкла к подношениям из магазина, что уже забыла, когда в последний раз пробовала такую вкуснятину. Спасибо тебе, Нонека. Но…
– Но?.. – уточнила девушка.
– Ты ведь и сама кицунэ. Поешь тоже со мной.
Снова на лице молодой кицунэ зажглось удивление. Она посмотрела на оставшиеся подношения, что оставила менее получаса назад. Они уже успели остыть, но, если учесть с каким аппетитом их поедала Кипаяма, те ещё сохраняли заложенные в них вкус и любовь к богине.
– Тогда… первый урок. Да! Прими свою природу. В первую очередь ты человек, это я не спорю. Тебе не пришлось, как мне, пятьдесят лет бегать в шкуре лисы и подчиняться животным инстинктам. Но общество навязало тебе свои, назвав их нормами и устоями. Если ты хочешь стать кицунэ, ты должна ловко огибать их, когда это необходимо. Понимаешь?
Нонека помотала головой.
– Тогда объясню, – а перед тем, как продолжить, Кипаяма съела ещё один сочный и нисколечко не потерявший во вкусе онигири, резким движением запихнула в рот ещё один и проглотила, ехидно улыбнувшись. – Ты делала подношения не для Инари, а для кицунэ, чтобы именно мы замолвили слово своей Ками. Я, как верная посланница Инари-сама, с радостью вкушу любое подношение и, в зависимости от его качества и объёмов, передам ваши просьбы моей богине.