Три судьбы. Часть 3. Ведунья - стр. 9
Глава 6. Теленок
-Агня!!! Агня!!! Где ты, безобразница? Мамка ищет везде, вот она тебе по попе толстой накидает. Беги скорее, не буди лиха…
Голос Марины звенел в вечернем, хрустальном воздухе и таял где-то высоко, среди окрашенных закатом нежных облаков. В этом году март был необычным, стояла не мартовская тёплынь, уже от снега не осталось и следа, на дорогах вовсю буйствовала распутица, и только к вечеру грязь сковывало морозцем, и можно было более менее ходить.
Алла ушла в сельпо, перед этим она одела девочку (как не крути, а удочерить при живых – то матери и отце девочку ей не дали, но между собой в селе все все равно считали Агнессу дочкой Аллы и Димки, приёмной, но дочкой) и отправила во двор погулять, наказав Татьянке глаз не спускать с малышки. Но Татьянка задремала, пригревшись на крылечке под низким, тёплым солнышком, а Агнесса, пользуясь свободной минуткой быстренько залезла в сарай. Она давно туда рвалась, но не пускали, уж больно грязно везде, да ещё и телок родился у Зорьки, мало ли.
– Татьян! Ну что ж тебе доверить нельзя ничего, просила же – смотри! Где вот эта засранка хитрая, ведь точно в коровнике! Сейчас мать придёт, будет нам с тобой на орехи.
Марина щёлкнула соню по захолодевшему носу, поправила ей платок, Татьянка, зябко ежась вскочила, мышкой пробежала по уже схватившейся к вечеру дорожке к коровнику и открыла дверь. Потом обернулась и поманила Марину рукой.
… На толстой скамье, сколоченной Вадимом из тяжеленной мощной доски, между ведрами, подойниками и разным скарбом сидела Агнесса, свесив вниз пухлые ножки в грязных по самые голенища сапожках. К своему четвертому году жизни она выглядела на удивление большой, кто не знал, давал ей больше – и пять и шесть лет. Алла наряжала девочку, как куклу, вот и сейчас из-под нарядной бело-розовой шапочки красиво выбивались белокурые кудряшки, пышно завязанный шарф стягивал воротник светлой цигейковой шубки и свисал вниз, грязным концом доставая почти до земли. Он явно мешал малышке, она его пыталась развязать, вытянула почти, но стащить не смогла, так и оставила купаться в грязи. Рядом с лавкой, упершись лобастой башкой в девочкины колени, стоял теленок и, наверное, если бы он был котёнком, то мурчал от удовольствия, потому что Агнесса, стащив пушистые варежки, двумя руками гладила его по голове, там, где вот-вот должны были набухнуть будущие рожки.
–Ишь… Помогает, глянь. Чешутся они у него, что ли?
Марина, замерев, смотрела, как Агнесса, нажав ладошками на голову телёнка, замерла на секунду, а потом, потрогав пальцем бугорок, кивнула, как будто сама себе.
–Нет, мам. Это она ему рога убирает. Слышала, наверное, что Димка с Колькой завтра обезроживать его собрались, вот и…
Татьянка осторожно подошла к лавке, тоже потыкала пальцем в черепушку бычка, развела руками, улыбнулась растерянно
–Всё… Нету… И делать ничего не надо. Спасла теля от нелюдства этого…Умница!
Марина, не веря своим глазам, тоже пощупала теленка, уже вызвав недоуменное беспокойство Зорьки – под пальцами больше не было бугорков, темечко было гладким, только жесткие завитки кучерявились, как ни в чем не бывало.
– Ишь ты. Мне даже стыдно стало – малая и то понимает, что рог лишать нельзя. Больно. Только мужикам разве объяснишь… Ироды…