Три сестры в эпоху Троянской войны - стр. 5

Поэт Бен Джонсон знал, разумеется, обоих: Ратленда (соперничал по легенде) и Шакспера, с которым пил три дня в 1616-м, после чего тот помер. Ему можно верить:

«Он был действительно честен, имел открытую и свободную натуру, обладал превосходной фантазией, смелыми взглядами и мягкостью речи, в которой он растекался с такой легкостью, что порой его просто необходимо было остановить»; «В нем было куда больше достойного хвалы, нежели прощения».

Спустя годы после смерти Шекспира Бен Джонсон осознал его масштабы. Это он сказал в стихотворении To the memory of my beloved, The author, Mr. William Shakespeare: And what he hath left us: «He was not of an age, but for all time!»[2]

К расшифровке настоящего Шекспира принято использовать следующие строки.

Manners – это родовое имя Роджера, 5-го графа Ратленда, – в конспиративном смысле логично видят в строке имя в единственном числе!

В заключение – одно из самых загадочных, пожалуй, отличий Шекспира от современных ему авторов – это то, что в его творчестве крайне мало божественного, особенно для своего времени… Источники зла идут не от черта, а спрятаны в человеке. В нем бушуют жажда власти, ревность, зависть, обида, гипертрофированные до масштабов злодейства предательства! И среди это злого мира – настоящая любовь и дружба, выдерживающие все удары! В его творчестве нет ни бога, ни черта – он скрытый атеист в течение 20 лет. Но если зло идет только от людей, то автором не мог быть рядовой англичанин из Стратфорда. Шекспир – это Четыре Трагедии – он чем-то потрясен и пишет о злодеях и предателях.

«Илиада» и «Одиссея» Гомера гениальны как поэзия и изучены как история или документальное путешествие (круиз Одиссея). Но мы видим возможные авеню для уточнения картины, которую видел Гомер спустя полтысячи лет после предполагаемой Троянской войной. «Илиада» – памятник VIII века до нашей эры (нового времени распространения греков). Записали поэмы в Афинах в V веке. Ими должно восхищаться, но они могут быть предметом логического анализа не только в части археологии города Приама, Гектора и Париса.

В «Трех сестрах» мы не только углубляемся в биографии выдающихся женских персонажей классической литературы, но и видим, что история Трои могла иметь другие исходы в рамках творчества аэдов. Гомер в VIII веке до нашей эры – рискнем предложить – мог создать две вариации окончания «Илиады». Аэды (и рапсоды) вряд ли могли петь «Пожар Трои» в Сиракузах, Дельфах, Коринфе и Малоазиатских городах (Дидим) в эпоху огромного распространения культа Аполлона (покровителя Трои и Гектора лично). Внезапный конец Трои – мы еще вернемся к деталям – легко было записать в больших славных Афинах при диктаторе Писистрате, лишний раз прописав славную победу своей богини Афины над прочими. До того – в VIII и XIII веках до нашей эры – она богиня Аттики, а Афины не играли большой роли в Троянской войне.

Вспомним: девятилетняя безуспешная осада Трои ахейцами кончается неправдоподобной историей с деревянным конем, размером с туристский автобус и вмещающей взвод вооруженных греков, пахнувших морем и рыбой. Выглядит так, будто у продюсера мыльной оперы «Ахиллес, Елена и другие» кончились средства и режиссеру нужно за два дня завершить сериал, который тянулся до этого 3000 дней. Финал мог быть иным – а сама пьеса также сочинена разом почти набело.