Три самоцвета для ведьмочки - стр. 16

— Рубин?

— Не нравится?

Как объяснить? Исчезнувший камень ей подарил Элель. А этот откуда взялся? Делиться сомнениями Агаша не стала. Передёрнула плечами и протянула рубин Залихвату:

— Всё равно не представляю, что мне с ним делать. Мать мастеру какому-то отдавала.

Пока храмовник поднимал свой кафтан и одевался, Агаша обошла полянку. Можно ли здесь оставлять развалившихся монстров?

— Пусть, — ответил на её мысли Залихват. — Жизни в них не осталось.

— Тут четыре.

— Всё верно. Круг закрылся, когда я вошёл. Кроме этих, никто не прорвался.

— Были ещё, — ведьма задумчиво посмотрела на темнеющую за границей траву, — туда ушли. Во дворец.

— Вот фантазёрка! — засмеялся храмовник, решительно шагая в ту сторону. — Нет там никакого дворца!

— Стой! — бросилась за ним Агаша. Схватила удивлённого мужчину за руку, не позволяя перешагнуть иллюзорную черту. — Аномалия! Меня леший предупредил.

— Дед? — обернулся Залихват. — Когда это вы успели пообщаться?

Рассказывать о том, что леший нарочно увёл ребятишек в сторону от поисков, чтобы выманить в лес ведьму, Агаша не захотела. Нахмурилась, отступая:

— Не веришь, иди, сам убедись. Только кикимора видела, кто заходит за черту, обратно не возвращается. И вот, — она указала на груды камней, — восемь иномирцев было. Куда ещё четыре делись, если Круг свернулся?

— Так ушли! — махнул в запретную сторону храмовник. — Догонять надо.

— Чувствуешь их?

Залихват прислушался к своим ощущениям и покачал головой:

— Да... что-то здесь не так. Пожалуй, нужно посоветоваться с верховным.

— И я о том же! — обрадовалась Агаша.

Возвращались они вместе. Храмовник довёл девушку до калитки, наказал без него в лес не ходить и пообещал отдать рубин знакомому мастеру, после чего пружинистой походкой пошагал в Ореховку. Ведьма проводила мужчину взглядом и печально вздохнула. Жаль всё-таки, что не Залихват её отец.

***

Храмовник предлагал ведьме на руках её по лесу нести — не согласилась, сама топала. Зря! Действие укрепляющего зелья закончилось, сил едва хватило, чтобы ополоснуться от серой пыли, смешавшейся с потом и превратившейся в корку, и надеть чистое платье. Теперь ведьма уселась за стол и неторопливо чесала гребнем влажные волосы, задумчиво глядя перед собой. Нудящего Стусика не замечала. Тот бегал туда-сюда по столешнице, уговаривая Агашу поесть.

— Так и зачахнешь, лентяйка! Нужно подкрепиться, неужто непонятно? Сходи к ларю! Чай, не стряпать, достать только! Сам бы принёс, будь в другом теле. А в этом я тебе не официант!

— Кто? — удивлённо откликнулась девушка.

— Официант! В столичных ресторанах так подавальщиков кличут.

— Ты ползал в столичных ресторанах?

— Тьфу! — возмутился сверчок. — Не ползал, а кутил с друзьями. У себя. Не здесь! В Террионе дальше Ореховки не бывал.

— Расскажи, как ты в насекомое превратился?

— Снова-здорово, — забормотал Стусик, улепётывая, — сиди голодная, если хочешь. У меня запасец есть, — он перелетел на скамью и скрылся в щели.

Агаша проследила весь его путь, вздохнула и поднялась, всем весом навалившись на стол. Прав сверчок! Нужно поесть.

Трапезничала одна, жевала гречневую кашу с рубленым вареным яйцом, жареным луком и натёртым солёным огурцом, думала о матери. Завтра вернётся. Хорошо. Никогда Агаша не ждала её с таким нетерпением. Залихват велел с хутора не высовываться, пока Панне всё до словечка не перескажет. Отдыхать, сил набираться. С Кругами, если таковые откроются, обещал один справиться.