Три самоцвета для ведьмочки - стр. 15
Ведьма отступала... отступала... отступала, пока не упёрлась спиной в свой же барьер.
Всё!
Силы истощались, ветер слабел, монстр тянул к замершей перед ним девушке каменные руки. Ей пришлось сделать усилие, чтобы не зажмуриться. Было страшно и больно.
Жёсткие ладони обхватили плечи, стиснули их до хруста в костях. Ноги оторвались от земли. Сапожок потерялся...
Агаша боролась, вырываясь из каменных клещей. Кричала от боли. Исчерпав колдовскую силу, надеялась на обычную. Увы, мощный противник не оставил ей шансов.
Глаза застилала чёрно-красная пелена. Хватаясь за ускользающее сознание, Агаша сосредоточилась и успела увидеть, как исчезает возведённая ею преграда. За ней, в том месте, где проходит иллюзорная граница, показалась мощёная гранитными плитами площадь, а дальше двухэтажный дом с колоннами. Красивый. Галлюцинация? Мираж?
Последнее, что смогла заметить ведьма, — фиолетовую молнию, бьющую в спину её мучителю.
— Залихват, — прошептала, падая на землю, — успел...
Очнулась Агаша, лёжа на расстеленном кафтане храмовника. Почувствовала приятный аромат.
— Смородиной пахнет, — прошептала, глядя на Залихвата сквозь ресницы.
— Кирьяна варит, пенками угощала, — ответил храмовник с улыбкой и спросил: — Как ты, воительница?
— Слабость дикая. Пошевелиться не могу, — ответила девушка.
— Зачем одна полезла? — смотрел Залихват с укором. — Разве можно?
— Я здесь была, когда Круг открылся.
— Преграду поставила, дурища! Я же не мог прорваться к тебе.
Агаша встрепенулась, приподнялась на локте и обвела взглядом поле боя. Тут и там валялись груды камней, за ними виднелся обычный лес.
— Там, — ведьма указала в сторону, где успела заметить площадь. — Там дворец был.
— На-ка... выпей, — проигнорировав её замечание, предложил храмовник, — укрепляющее зелье. Панна варила.
— Мама... — прошептала Агаша, беря в руку пузырёк.
— Ох и влетит тебе от матери! — усмехнулся Залихват. — Надо ж, учудила! Одна вздумала с каменными монстрами биться.
Горьковатая жидкость действительно вернула силы. Девушка села, стянула с ноги надетый храмовником сапожок, вытряхнула из него мешающий камень. Снова обулась и начала подниматься. Залихват поддержал, помогая ведьмочке встать, окинул её фигуру оценивающим взглядом, задержал его на груди:
— Какая странная безделушка.
Агаша схватилась за кулон и расплакалась, обнаружив исчезновение сапфира.
— Самоцвет! Тут был самоцвет! — она натянула цепочку, показывая храмовнику пустую оправу.
— Погоди-ка... — Залихват поднял с земли свой посох, поводил им, рисуя замысловатые дуги, потом отвёл в сторону и направил луч-поисковик в траву. Та заблистала синей росой. — Рассыпалась твоя драгоценность в прах.
Тут уж ведьмочка разрыдалась в полную силу. Мужчина приятной наружности — сильный, смелый, элегантный — обнял её, нежно поглаживая по голове и разбирая сбившиеся пряди. Это было приятно. Ласковые прикосновения и запах смородины вернули спокойствие. Агаша в последний раз шмыгнула носом, отстранилась:
— Это аккумулятор был, я, наверное, всю силу до донышка исчерпала, вот и не выдержал.
— Было б о чём горевать, — утешил её Залихват, — сделаем тебе новый. Вон, погляди-ка! — он указал на ближайшую груду камней.
Среди серых глыб сверкал красный самоцвет. Девушка наклонилась, взяла его в руку.