Три дня после Рождества - стр. 12
Осмотрел два «стула» и двинулся к другой стороне кровати, мысленно подготавливая себя к тому, что увидит. Так и есть, никаких сомнений, весь кошмар все же был на самом деле…На полу среди осколков разбитого вдребезги блюдца валялась «лепёшка» глаза, словно ненастоящего, и простенькая прозрачная зажигалка, зелёная, естественно, в тон девушке – «ёлке».
Совершенно обессиленный Герман в сотый раз оглядывал комнату, пытаясь вспомнить всю последовательность событий. Как хохотала эта сумасшедшая, как он бежал за ней по лестнице, как толкнул её, отчего упала и разбилась тарелка и как она своими длинными зелёными ногтями пыталась подцепить упавший глаз…
Ударил он её или нет? Кажется нет…Только толкнул. Она хохотала дрыгая ногами, так что он никак не мог к ней подобраться. На зелёных ногтях раскачивался глаз, а она всё пыталась высечь из зажигалки огонь, дура обкуренная. Очень интриговало её, «какой аромат пойдёт, а то внизу дверь нараспашку, сквозняк, все выветрилось сразу»…Говорят, когда расслабляешься по полной, все самое заветное, самое потаённое из тебя прёт. Вот и вылезло! Господи, зачем он только её подцепил!
Юров дрожал всем телом, вновь плохо соображая. Сквозь красную пелену, как в средней руки ужастике, ему виделось, как схватил пристроенный на «кресле» шприц с какой-то «дизайнерской солью» и воткнул в дёргающуюся перед его лицом ногу. Наверное, он попал в вену… наверное он её убил…
Лейтенант почувствовал, что ему срочно надо выпить, чтобы прийти в себя или, хотя бы, присесть на время. Но та его часть, что отвечала за самосохранение, заглушала своим отравляющим бесконечным скулежом все нормальные человеческие мысли о нормальных человеческих поступках и заставляла шевелиться пошустрее, не тупить.
Нагнувшись, он ещё раз посмотрел под кроватью, нашёл шприц, обрадовавшись, что не придётся двигать труп – эксперт сразу бы почуял, – спрятал находку в пакет с париком, туда же отправил свою импровизированную защиту, что нацепил на руки. Скомкал и засунул пакет в карман как можно глубже. Превозмогая себя дотронулся двумя пальцами до ледяного запястья девушки и быстро отступил к выходу. Похватал обычную круглую ручку с внутренней стороны двери-панно, полапал дверной проём, схватился двумя руками за «змейку» снаружи и, совершенно измождённый, плюхнулся в прежнее кресло.
Пора звонить.
– Денис Палыч, – голос у Юрова хрипел и прерывался. – Тут дело такое, вернуться вам с бригадой надо…
Отстранив трубку от уха и пропустив мимо все, что зло ответил занятой человек, которого отвлекают от неотложных наиважнейших дел, Герман просто сказал:
– Ещё один труп наверху, девушка с зелёными ногтями. В том же доме.
А потом он позвонил Костянычу. Так же отстрешённо выслушав эмоциональные упрёки «бездельнику Манюне» и что-то о «подвижках в деле», Герман позвал:
– Игоряша, приходи срочно, тут жопа полная …Палыча я уже вызвонил…
И отключился.
День первый. 10
– Я ж говорю, нашатырь самой первое средство, мёртвого подымет.
– Ты, Денис Палыч, в морге своём народ так поднимай. Убери, Христа ради, а то и я сейчас рядом с лейтенантом грохнусь!
– Я тебе грохнусь! Что я вам нянькаться тут приехал?
Голоса раздавались словно через вату, тугую, плотную, и очень вонючую вату. Что ж такую вонючую?… Герман открыл глаза, над ним нависали Каюров и Костянко… Костянко и Каюров… их лица опять начали расплываться, но лейтенант постарался сфокусировать взгляд на ком-то одном, на Игоряше.