Тот Дом - стр. 4

– Хорошо, Али. Я найду другого мальчика, которому нужен приработок.

Али ушёл за газетами, Геся, наконец, открыла калитку ключом, полученным почтой ещё в Москве, и шмыгнула за ограду.

Задержись Али на несколько секунд, он бы услышал нетерпеливое копошение, шорох юбки и, наконец, тихий облегчённый выдох – наконец-то она осталась одна и разулась, здраво рассудив, что за собственным забором можно уже чуть припустить поводья собственных принципов.

Подняв чемодан, сделала пару шагов по вымощенной дорожке, как тут же пожалела о содеянном.

Во дворе царил хаос. Хаос после вакханалии – как никогда уместно, учитывая место, где решила обосноваться Геся.

Повсюду, по всему периметру сада, куда ни кинь глаз, везде валялся мусор. Крошка, камни, маленькие и крупные, наконец, целые куски статуй. Или кто-то выбрал этот двор как свалку античных скульптур, или какой-то умалишённый усеял когда-то ими весь сад. Обломки стояли приваленными к многочисленным деревьям, валялись грудами. Даже сквозь терновый куст, облюбовавший стену прекрасного когда-то дома, проглядывали беломраморные осколки.

Кладбище.

Только на кладбище Геся видела столько статуй и плит.

Вопрос на засыпку: какой приличный холостяк позарится на невесту с такой жутковатой недвижимостью? Даже сам дом – великолепный когда-то, трёхэтажный особняк, сейчас стоит выцветший, а местами и вовсе облупившийся. Не говоря уж про многочисленные барельефы – многие затёрлись или совсем отвалились.

Привести в приличный вид такой дом обойдётся ей дороже, чем сама покупка.

А мать писала ей из Ниццы, что покупать дом по объявлению – премерзкая идея, что у них, на лазурном берегу, каждый день появляется новая история о лопухнувшихся покупателях и ушлых дельцах…

Кто б её тогда послушал.

Раздавленная, буквально уничтоженная разводом с грызнёй за каждую копейку, побитая тяжёлой дорогой, полной предвкушения, сейчас Геся была окончательно убита этим домом.

Присев на дерновую скамью, усыпанную опавшими листьями и мелким мусором, она только индифферентно подивилась большому окну над дверью – небось с лестницы. Мозаика из разноцветного стекла изображала огромного змея в бурлящей реке на фоне акведука.

Гесю удивила не столько картинка, сколько её целостность. Как только выжила в этой разрухе?

В сам дом идти ей откровенно страшно.

И за что ей это всё? Неужели даже здесь, на самом краю света, не будет ей спокойствия? Неужели она не заслужила просто красивый крепкий дом? Просто спокойную жизнь? Просто тихое семейное счастье?

Подумалось: сейчас бы открыть ридикюль, достать фляжку с прохладным шардоне, сделать глоток, после которого всё это покажется не настолько безнадёжным. Она даже почувствовала знакомый аромат лёгкого фруктового букета…

И рывком поднялась, подбирая туфли с багажом, чтобы остановиться только у крыльца.

Перила начинают две рельефные змеиные морды – у местного архитектора не хватило фантазии на других представителей фауны, зато отмечается удивительная насмотренность на змей, хоть и вылеплены они были в почти позабытом византийском стиле.

Геся провела пальцем по грязной змеиной голове.

– Деваться некуда, придётся нам с тобой уживаться, и как-то всё это решать, – собственный голос противоестественно ворвался в природную тишину сада.

Ожидаемо змея не ответила. За что Геся благодарно провела пальчиком по месту, откуда когда-то отвалился кончик тонкого языка.