То в гору, то вниз - стр. 6
– Где же они? – прошептала Зина и пристально глянула мне в глаза. – Ты Ваське Нечаеву денег не давал?
Я потупил виноватый взор и сознался, а Зинаида заплакала.
– Я ж в положении, – причитала она жалостливо. – Мне ж тяжелого поднимать нельзя. Кто ж материал в сушилки загрузит? Ой, беда. Вот, твари! Нельзя им во время рабочей смены денег давать! Ни в коем случае нельзя! Что ж теперь делать-то?
– Давай я загружу, – робко вызвался я и погладил вздрагивающую Зину по плечу. – Чего реветь-то?
Где-то с час я в поте лица своего (в сушилке было очень жарко) таскал двадцатикилограммовые мешки, разрезал их и засыпал содержимое мешков в загрузочные бункера. Зинаида показывала что и куда засыпать, а я всё показанное старательно засыпал. Тяжко мне было с непривычки, но я терпел и всю предложенную мне работу выполнял беспрекословно. И мне показалось, что я сейчас, ради Зины, гору Эверест перенесу с полюса на полюс. Гору переносить не пришлось, но материал куда надо засыпал вовремя. К началу следующего разбора мы успели всё засыпать, подмести и даже минут пятнадцать поговорили, сидя у стола. Витька с Васяней я в тот день больше не видел. Последствия следующего разбора уже ликвидировали сушильщики второй смены: серьезный да непьющий Николай Казарин в очках, не раз уже отремонтированных при помощи синей изоленты, и молоденький Саша Бабенко, проваливший экзамены в институт, а теперь решивший перед армией хлебнуть трудностей рабочей жизни. Сразу видно – умный парень. Понимает, что тяжело в учении, легко в бою. Конечно, сушилка не армия, но тоже не сахар. Это я быстро понял…
После работы мы с Зиной пошли вместе. Я взял свою сумку, хранившуюся под прикрытым очками оком бабушек из охраны, и Зинаида проводила меня до общежития, где я буду теперь коротать нерабочее время. По дороге мы разговаривали. И мне так нравился её голос, что я чуть было не запел, но вовремя перестроился на производственную волну.
– И чего теперь будет с Суховым и Нечаевым? – спросил я, когда мы вышли из проходной.
– А ничего не будет, – пожала плечами Зина. – Завтра опять на работу выйдут, поору на них для порядка и всё.
– Гнать таких надо! – заклокотала во мне гневная составляющая души. – Гнать! И три шеи!
– А работать, кто будет? – засмеялась Зинаида. – Не идет никто к нам работать. Зарплата маленькая, мешки тоже целый день таскать – не чай с бубликом пить, к тому ж – летом у нас очень жарко. Уж Витю с Васей раза по три выгоняли, а вот взять на их место никого не смогли. Одни пропойцы в сушилку идут. Я таких ухарей здесь видела, что голова кругом. У меня на участке только двое непьющих: Казарин и Бабенко. Но и с ними не без проблем. У Казарина жена в больнице работает, так он каждый месяц по две недели на больничном сидит, а Бабенко осенью в армию уходит, и выпивать уже потихоньку начинает. В третьей смене работают Жора Укропов с Саней Цаплиным. Еще те кадры. За ними тоже глаз да глаз нужен: чуть что – и запой у них начинается. Хорошо, если не у обоих сразу. Ежели по одному пьют, то терпимо, а вот когда вместе… Подготовку же материала с меня спрашивают. Начальник цеха каждый день, как резаный орет. Ой, беда.
Когда я ложился спать, то вдруг вспомнил старую бабушкину присказку:
– Спать ложусь на ново место, жениху приснись невеста.