То в гору, то вниз - стр. 3
– Вот, Зинаида, – ткнул в мою грудь пальцем начальник цеха, – смену тебе привел. Прямо из института. С кровью в отделе кадров выбил. Научи его всему – чего знаешь, чтобы…
– Чтоб он нам тоже ребеночка родил, – с ядовитой усмешкой в мгновенно просветлевшем взоре вмешался в монолог начальства мужик в майке. – Он родит богатыря нам к исходу…
– Сухов! – встрепенулся начальник, словно кто-то ткнул его в верхнюю часть бедра ржавой иголкой. – С утра бухой?!
–Ты, чего, начальник?! – вскочил с табурета обиженный насмешник. – Капли в рот сегодня не брал! Вчера позволил себе по причине исключительной склочности бабы своей, а сегодня – ни-ни! Да, пусть я последней падлой буду! Да, чтоб я…
Виталий Петрович резко отмахнулся рукой от пылких объяснений и на повышенных тонах решил отчитать молчавшую рядом и с ним женщину. Других достойных кандидатов для воспитательной работы под рукой руководителя не оказалось, а назойливый воспитательный зуд в душу внезапно явился. Крепко зудело в начальственной душе. И кто-то должен был непременно с этим зудом познакомиться поближе. Контингент же стоял перед Виталием Петровичем – еще тот. Такой контингент воспитывать – это даже не воду решетом носить, это гораздо бесполезней. Я тоже пока был не в счет. Но ситуация сложилась так, что воспитать надо было кого-то обязательно. Для авторитета надо! И для успокоения души.
– Зинаида, – строго указал начальник пальцем на груду рваных мешков под шкафом, – когда кончится этот бардак?! Сколько мне еще говорить! Разуй глаза! Пыль, грязь, гранулы по полу рассыпаны! Ты знаешь, сколько один килограмм пластмассы стоит?! А вы её каждый день с дерьмом мешаете! А вон там чего у тебя?!
Разошелся Виталий Петрович не на шутку и повел шумно вздыхающую Зинаиду от стола по пыльным производственным углам. Я же остался возле стола, потому как идти без приглашения следом за гневным начальством особого желания не было. Нахожусь еще.
– Чего колом стоишь? – подмигнул мне говорун в линялой майке, и указал рукой на свободный табурет. – Садись.
Потом мне были протянуты одна за другой две жилистые руки, и мы познакомились. Первого моего нового знакомого звали Витьком Суховым, а второго Васяней Нечаевым. Васяня тотчас же после знакомства попросил у меня взаймы два рубля. Так жалостливо попросил, что не смог я ему отказать. Как только желтенькие бумажки оказались в Васянином кулаке, табурет его мигом опустел.
– К нам, значит, – почесал правую щеку левой рукой Витек. – А где до нас работал?
– Я в институте учился по специальности «переработка пластмасс», – мне почему-то непременно захотелось похвастаться.
– Студент, значит…
– Не, не студент, инженер уже я, – попробовал я прояснить истину перед собеседником, но тот меня не слушал, и, судя по мечтательному блеску глаз, находился где-то далеко в плену приятных воспоминаний.
– Вот, по второй ходке чалился со мной вместе один студент. Фраер, конечно, но пил всё, что горит. Один раз…
А вот что случилось в тот раз, мне узнать было не суждено. Сзади меня упал лист пыльного и плотного картона и из-за сушильного шкафа выбрался мужик верхний частью головы здорово напоминающий вождя пролетариата, а нижней частью бабу-ягу в исполнении одного весьма известного артиста. Выползший из-под шкафа тип неторопливо пошамкал губами и спросил Витька чуть негодующим тоном: