Тьма зовет по имени - стр. 2
– Расскажи… какая она была? – голос Вани звучал мягко, почти умоляюще.
Ядвига тяжело опустилась в своё кресло, ступка застыла в её руках. Несколько секунд она молчала, будто решая, стоит ли раскрывать тайну. Потом тихо сказала:
– Ох, внучек… это было так давно.
Она провела костлявой рукой по волосам, а затем задумчиво посмотрела на портрет.
– В старые времена… когда люди ещё верили в духов и магию. Когда слово старца было сильнее королевского указа. Когда шёпот леса значил больше, чем книги мудрецов.
Ваня сел на лавку, не сводя глаз с бабушки.
– Она была как светлая искра, – продолжила Ядвига, и её голос впервые за долгое время стал мягким. – Упрямая, но добрая. Смелая настолько, что не боялась даже самого леса. Люди её любили… и боялись одновременно.
– Боялись? – переспросил он, нахмурившись.
– Потому что знали: Лидия видела больше, чем позволено человеку. Она слышала, как река поёт имена мёртвых, и понимала язык ветра. – Баба Яга прикрыла глаза, будто видела её прямо сейчас. – И за это ей пришлось заплатить.
Ваня почувствовал, как что-то холодное пробежало у него по спине.
– Что с ней случилось?
Яга резко вернула взгляд на внука. Теперь в её глазах снова горел тот самый хищный огонь, который всегда пугал и завораживал.
– Это не история для ночи, – прошипела она. – Если хочешь знать правду, будь готов услышать то, что изменит тебя навсегда.
Ядвига медленно опустилась на лавку рядом с внуком. Её движения были осторожны, словно каждый шаг по воспоминаниям мог вызвать боль. Огонь в печи потрескивал, отбрасывая на стены длинные дрожащие тени, которые казались живыми – будто слушали рассказ так же, как и Иван.
– Она появилась непонятно откуда, – начала Ядвига, глядя на портрет над печкой. Её голос стал тише, будто сама изба затаила дыхание. – Мы тогда с Тимофеем… – она замялась и, нахмурившись, сжала руки, – мы умирали. Болезнь выкосила полдеревни, и никто не знал, как спастись. А она пришла. Просто… вошла в деревню, будто ветер её привёл.
Иван, не отрываясь, следил за бабушкой. Он никогда не видел, чтобы она говорила с такой теплотой.
– Спасла вас? – тихо уточнил он.
– Да, – кивнула Ядвига. – Вылечила нас. Меня, моего брата Тимофея, ещё нескольких детей. Мы были костлявые, как тени, и едва дышали. А она – с глазами цвета весенней реки и голосом, в котором слышался покой. Она знала травы лучше, чем кто бы то ни было.
Баба Яга усмехнулась, но в её усмешке не было злости.
– Все в деревне считали её ведьмой, – продолжила она. – Говорили, что у неё есть магия. Что её сам лес научил. А она… – Ядвига слегка наклонила голову, будто снова видела ту женщину, – она просто знала, что делает.
Огонь в печи вспыхнул ярче, и Иван на миг подумал, что пламя повторяет слова бабушки, оживляя в воздухе образы прошлого: хрупкая фигура женщины с корзиной трав, деревня, окутанная дымом и страхом, и дети, возвращающиеся к жизни.
– А что с ней стало потом? – осторожно спросил он, чувствуя, что дальше история может стать мрачнее.
Ядвига медленно перевела на него взгляд. Её янтарные глаза блеснули так, что Иван невольно поёжился.
– Это уже другая часть рассказа, внучек, – сказала она с внезапной тяжестью в голосе. – Та, о которой лес не любит, когда вспоминают ночью.
Огонь в печи всё так же потрескивал, наполняя избу уютом, который казался странно чуждым словам Ядвиги. Она смотрела не на Ивана, а в пламя, будто именно там горели образы прошлого.