The Мечты. О любви - стр. 33
- Двое из ларца!
После чего быстро глянула на часы и принялась собираться – у секретарш тоже бывают обеды. Разумеется, не в рыбных ресторанах, хотя иногда и в них, но в кафетериях недалеко от работы, куда вовсе не нужно добираться машиной, пусть и всего несколько кварталов.
Февраль, между тем, все сильнее сдавал позиции и уже совсем не походил на себя в привычном значении зимнего месяца. Напротив, если бы не все еще голые клумбы, вполне можно бы было подумать, что на дворе вовсе даже не март, а апрель подбирается в лучшем, солнечногорском виде – теплый и светлый. Впрочем, до весны и правда оставалось совсем немного, и пока Моджеевские ехали в «Соль Мёньер», солнечные лучи то и дело мелькали между домов, отчего мир вокруг казался почти до прозрачности сияющим. А может быть, он таким казался потому, что, несмотря на все невзгоды, которые, если подумать – никакие не невзгоды, а наоборот, Богдан чувствовал себя на редкость спокойно – впервые за долгое время покой для него означал не отсутствие бесконечной движухи и незаканчивающейся работы, а что-то совсем другое, что-то внутри него самого. И это тоже не могло ему не нравиться.
Наверное, нечто подобное и Роман подмечал в нем доро́гой. И когда они, уже устроившись за столиком в отдельном кабинете с окном, выходившим на море, и сделав заказ, остались наконец вдвоем наедине с аперитивом, Моджеевский-старший, еще некоторое время помолчав, перекатывая во рту вино, не без усмешки спросил:
- Ну так что, Богдан Романович, как ощущения? Поздравлять мне тебя или наоборот соболезнования приносить?
Брови Богдана взметнулись вверх, а рука, в которой он держал стакан с соком, замерла на полпути. Прикинув пару вариантов, Моджеевский-младший решил не ломать мозги и спросить:
- Может, причину огласишь, чтобы я точно мог ответить.
- Причину? Причину... ну что ж, раз сам не понимаешь, то почему бы и не огласить причину. Каково это – обнаружить, что у тебя есть ребенок? Какое у тебя к этому отношение? Ты уж прости, мне Женя уже сказала, ей Юля разрешила.
Богдан поставил, наконец, стакан на стол и усмехнулся:
- Ну я бы мог, конечно, тебе напомнить, что у тебя и собственный подобный опыт имеется. Но не стану. Так уж и быть – поздравляй!
- То есть, тот факт, что ребенок твой, – тебя скорее радует, чем заставляет думать, как бы отмахаться? – поинтересовался Роман на всякий случай для верности.
- А тебя бы сильно остановило, если бы у Жени, например, был свой ребенок? – недолго думая, брякнул Бодя.
- Значит, для тебя вопрос даже так стоит? – едва ли удивившись, но все-таки уточнил Роман. – Нет, меня не остановило бы. Мы с Женей уже слишком взрослые были, и оба с опытом. Но у тебя другая история. У вас с Юлей... другая история. Юля – Женина родная сестра... И она дочь Малича, моего тестя. Такая же, как Женя... надеюсь, ты понимаешь, что это все слишком серьезно, чтобы относиться к Юле так, как ты относишься к остальным женщинам? Это уже касаться будет не только тебя, но и нашей семьи.
- Я, конечно, подозревал, что ты не ради моего желудка приехал, - весело усмехнулся Богдан. – Но если ты продолжишь в том же духе, то рискуешь услышать от меня какую-нибудь грубость.
- Бога ради, не стесняйся, излагай, - откинувшись на спинку дивана, заявил Моджеевский-старший. – Но предупреждаю, что с Юлькой роман ради романа затевать не стоит. А в остальном – я прекрасно помню, что ты вытворял, когда вы расстались в детстве, потому питаю надежды.