Terra nullius. Роман - стр. 16

Сейчас мне ничто не принадлежит. С моим уходом мир не распался, вещи не растворились, они просто нашли новых хозяев. Но я расскажу об этом позже, не сейчас.

Мы выходим из спальни и сразу видим главного действующего героя этой квартиры – большой книжный шкаф прямо напротив входной двери. На нем помимо книг уживались японский веер, дизайнерская кружка с украшениями и светильник, купленный в тот год, когда мы неожиданно решили праздновать Хеллоуин, естественно в виде тыквы. Наша объединенная библиотека из твоих и моих книг, в которой уже невозможно разобрать, кому и какая книга принадлежит. Половину прихожей занимает массивный шкаф-купе, на открытых полках которого мирно лежит тайваньская шляпа, ключи и кошачий корм. Почему мы решили, что предметы должны лежать так, а не иначе? Почему расположили так и туда? Когда мы только переехали, я дольше всего отмывала этот шкаф-купе, он весь был в грязи и паутине: по-видимому, бабушке не хватало сил взбираться наверх и протирать там. Это делала я, два дня подряд, в растянутой футболке набирала воду и вставала на стул, чтобы добраться до самых скрытых углов. Поначалу мне казалось, что мы никогда не наполним этот шкаф содержимым, но очень скоро он весь, сверху донизу, оказался забит нашей жизнью.

Напротив шкафа-купе две маленькие комнаты: ванная и туалет. Ванная – мое второе любимое место после спальни, по выходным мне нравилось набрать горячей воды, бросить шарик и лечь в воду, наблюдая за тем, как на теле воды образуется цветастая пленка, которую, в отличие от молочной, совсем не хотелось убирать чайной ложечкой. Периодически я зажигала свечи и ставила их по краям, свечи я выбирала разные, чтобы запахи смешивались друг с другом, как в парфюмерном магазине. Первым делом, когда я вернулась из Тайваня, я сняла одежду и легла в ванную. В наследство от умершей здесь бабушки в ванной остался металлический поручень: это было очень удобно, частенько он помогал мне встать и напоминал об ограниченности тела. Нам предлагали убрать его, но я оставила. Дверь справа, прямо напротив шкафа купе, узкий туалет. Похожие на вздутые вены страшные трубы были ничем не прикрыты, и мы решили скрыть их старыми деревянными жалюзи, так туалет казался более опрятным.

Прямо по коридору располагалась кухня. Здесь мы часто принимали гостей: все плотно прижимались друг к другу, пытаясь уместиться на угловой скамейке, как слипшиеся от жары драже. В ней остались все наши вечера: от радостных и полных смеха до горьких и грустных, от празднеств и дружеских ужинов до тревожных и страшных встреч, когда никто не может есть от ужаса и только сглатывает слюну. На полу рядом со скамейкой стоял фонтан для кошки, часто гости пугались, услышав журчание воды, но со временем привыкали. Оно больше не отпугивало, скорее успокаивало, словно ты оказался в саду, в глубине которого прячется водопад. В зимнем холодильнике, маленьком белом шкафу под окном, на черный день хранились абсент, турецкая ракия и текила. Мы доставали их только в самые плохие дни, например когда праздновали мое увольнение. Как и полагалось азербайджанскому дому, в прихожей висел гёзмунджук: он оберегал нас от злых глаз и покрывал прихожую невидимой защитной сеткой, мелкие тканевые ячейки не пропускали дурные умыслы.