Тени древних. Хроники тварей. Рассказы - стр. 16

Ларина больше не существовало. То, что делало его человеком, то, что делало его им, было высосано, поглощено, уничтожено.

Я встал на дрожащих ногах. Мой диктофон всё ещё записывал. Красный огонёк мигал в темноте, как маяк.

И тогда я понял, что сделал первый шаг в ад. И что обратной дороги уже нет.

Потому что оно знало меня. Знало, кто я. И теперь… оно будет следить.

За окном завывал ветер, как будто сама природа скорбела о том, что случилось в этой комнате. О том, что теперь бродит по нашему миру, прикидываясь человеком.

И я был единственным, кто знал правду.

Иногда кто-то открывает её снова.""Смерть – это не конец. Иногда это просто дверь, которая закрылась не до конца.

Ларин больше не был Лариным.

Я повидал мёртвых людей за свои годы в журналистике. Видел их в моргах, где воздух стоял густой и холодный. Видел на местах преступлений, где их тела лежали, скрюченные в неестественных позах. Видел на войне, где смерть была обыденностью. Но это… это было нечто совершенно иное.

Он дышал перед мной. В этом не было сомнений. Его грудь поднималась и опускалась в призрачной имитации жизни. Его сердце, вероятно, всё ещё механически гнало кровь по венам. Но в его глазах зияла пустота столь глубокая, что казалось, будто смотришь в заброшенные колодцы, которые веками не знали дневного света.

Что-то исконное и древнее вынуло из него всё, что делало его человеком – душу, сознание, всю его суть – и оставило лишь пустую оболочку, безвольную марионетку с оборванными нитями.

Тишина в комнате давила на уши. В воздухе висел запах – едва уловимый, но отвратительный, как будто что-то начало разлагаться прямо здесь, хотя никакого видимого источника не было.

Я осторожно протянул руку и тронул его за плечо. Ткань рубашки была холодной, влажной, словно он долго стоял под моросящим дождём.

– Ларин?

Он не шевельнулся. Его взгляд оставался прикованным к какой-то невидимой точке.

– Эдвард, ты слышишь меня?

Долгое, мучительное мгновение ничего не происходило. Затем он моргнул. Медленно, мучительно медленно, как древнее существо, которое пытается вспомнить, как работает человеческое тело. Его веки опустились и поднялись с тяжестью погребальных плит.

– Он взял меня, – прошептал Ларин.

Его голос… Боже, этот голос. Он был пустым, мёртвым, как сквозняк в заброшенном доме, где никто не жил уже десятилетиями. Слова сочились из его уст, как холодная вода из треснувшей трубы.

– Забрал то, что было моим.

По моей спине пробежал холодок, острый, как лезвие ножа. Мои пальцы невольно сжались на диктофоне в кармане – старая привычка журналиста, всегда готового записать свидетельство. Но сейчас я не был уверен, что хочу сохранить это.

Я сглотнул тугой комок в горле. Воздух в комнате, казалось, стал гуще, тяжелее, насыщенный невидимым присутствием чего-то… нечеловеческого.

– Ты говорил, что он питается людьми. Это ты имел в виду?

Ларин не ответил. Он просто сидел на полу, слегка покачиваясь взад и вперёд, как сломанная заводная кукла, у которой иссякает завод. Ритмичное, гипнотическое движение. Туда-сюда. Туда-сюда. Механический метроном отсчитывал секунды в пустоте, которая когда-то была человеком.

И тут меня озарило понимание. Ужасное, леденящее кровь озарение.

Этот "Ричард" не просто высасывал энергию, не просто вытягивал жизнь, как вампир из древних легенд.