Темные зеркала прошлого - стр. 4

Весь день болталась по городу. Местные достопримечательности хоть и были красивы, но мне сейчас не до них. Мне бы хорошенько выспаться, вытянув ноги и имея под головой подушку, а не потёртый саквояж. Но об этом оставалось только мечтать. И я накручивала версту за верстой, потом долго сидела на скамейке в парке, прикидывая, стоит подремать или нет. Решила, что не стоит, и побрела дальше.

Часам к шести вечера зверски захотелось есть, пересчитала деньги, вздохнула и подумала, что воздержание пойдет мне на пользу. Минут через десять мой взгляд уперся в вывеску трактира, чуть ниже было название – «Йоханнесбург». Странное конечно название, где мы, а где этот Йоханнесбург? Может тут африканская еда? Потянув носом, поняла, что нет, вполне себе тянет жаренными на огне сосисками. В животе заурчало, что две проходившие рядом молоденькие симпатичные барышни аж вздрогнули и начали озираться по сторонам. Поймав их удивлённые взгляда, поняла: хотя бы чашку взвара следует выпить, и направилась к дверям.

Трактир был довольно большим, с невысокой деревянной перегородкой, делившей его на две неравные части: слева столики на четверых, справа потемневшая от времени стойка, за которой обычно стоят трактирщики, рядом со стойкой высокие столы, но без стульев. Народу было немного, только три стола заняты. Возле ближайшего стояли двое вихрастых парней и не спеша о чем–то разговаривали, еще один посетитель в потрёпанном сюртуке сидел за стойкой с кружкой медовухи, погруженный в глубочайшие размышления. Стены трактира были завешаны красными флагами, разными фотографиями и плакатами. Со стен на меня пялились и мужики в старых камзолах, и дамы в доспехах, люди в разных половиках на плечах, и в беретах, и в фуражках, и в кепках, были и белые, и китайцы, и африканцы, и индусы, кого только не было. А больше всего было фотографий с Че: в берете и без головного убора, с сигарой и без нее. В общем, здесь были собраны все возможные снимки не только красавчика команданте, но многих других. Свободного пространства на стенах не осталось. На перегородке висели сразу три плаката с его изображением и надписью «Hasta la viktoria sempre»8.

Вдоволь на все это наглядевшись, я направилась к стойке. Никто из посетителей не обратил на меня внимания, а вот трактирщик посмотрел с любопытством, впрочем, ему к посетителям положено проявлять интерес. Под его взглядом я взгромоздилась на высокий и весьма неудобный табурет и поздоровалась. Он кивнул в ответ, а я спросила:

– Взвару можно?

– Тебе какой?

Парень мог бы быть и повежливее, но заострять внимание на местоимении «тебе» я не стала, только поинтересовалась:

– Яблочный сколько стоит?

Трактирщик назвал цену. Первым моим побуждением было подняться и уйти, но на улице начал моросить дождь, и я обреченно кивнула.

Через минуту я получила свой взвар и сделала первый глоток, стараясь продлить блаженство. Может, потому что посетители не очень ему докучали, трактирщик то и дело поглядывал на меня, пару раз улыбнулся. На вид ему было лет двадцать пять. Невысокий, худощавый, с невыразительной физиономией, он был одет в темные штаны и серую рубаху, поверх всего этого накинут белоснежный фартук. Длинные светлые волосы собраны в хвост, черный берет со звездочкой лихо заломлен на одно ухо. В целом он выглядел законченным недоумком. Я подумала, что тоже не подарок, и нерешительно улыбнулась, когда он ко мне в очередной раз приблизился.