Тем легче - стр. 1

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Редактор: Татьяна Тимакова

Издатель: Павел Подкосов

Главный редактор: Татьяна Соловьёва

Руководитель проекта: Ирина Серёгина

Художественное оформление и макет: Юрий Буга

Корректоры: Татьяна Мёдингер, Ольга Петрова

Верстка: Андрей Ларионов

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© А. Сопикова, 2025

© Художественное оформление, макет. ООО «Альпина нон-фикшн», 2025

We're never wrong, constantly dreaming of another way[1].

СЕРЖ ТАНКЯН. THE CHARADE

В двадцатых числах я становлюсь злая и похотливая, как животное.

Злобу излить легко. Она не избирательна: в это время раздражают даже те, кого обычно терплю. Крохобор, тупица, мямля, жлоб, бездарность, интриганка – и далее по списку.

С похотью сложно. Надо искать объект, а с объектами этого рода много проблем: улыбаться, тратить время на перебор, да еще, как назло, чего хочешь, никогда не находится. Вот и получается: бары, скучные переписки, лица сливаются воедино. Какой-нибудь бородач с жизнерадостным гоготом. Какая-нибудь мелочь типа налета на резцах – заметишь случайно в жестком свете и прощаешься, оставляя неправильный номер. И опять перебор лиц, сплошное «крутите барабан». Вопрос удачи.

Про барабан пришло на ум неспроста: вечерами я маюсь и включаю фоном выпуски «Поля чудес» вперемежку со старыми фильмами. Бесконечно трусит мокрыми улицами переводчик Бузыкин, улыбается своей жуткой улыбкой из-под усов Мимино. Артист Яковлев, который переиграл князя Мышкина и Ипполита под тепленькой, покорно присаживается в «Ку». Я засыпаю прямо на диване в гостиной, и кондиционер, работающий на отопление, превращает мою кожу в пустыню. Наутро болит спина, и снится мне нескончаемая вязкая муть.

«Так дело не пойдет», – приходит в голову, когда я в очередной раз скатываюсь на пол. Со мной сползают подушки-буханки – диван кожаный, скользкий, новогрузинский стиль. Я поправляю их, и засыпаю вновь, и падаю в дурную похотливую бесконечность.

Кончилось дело, конечно, тем, что сутки перевернулись, словно песочные часики. В детстве у меня были такие, только вместо песка падали через узкое горлышко набрякшие синие капли какого-то геля. Время – это вязкие синие капли, ничего больше. Я засыпаю все позже, закрываясь подушками от рассвета, и встаю, когда солнце уже покидает свой пост, садясь за разрушенный театр.

Я приехала сюда по делам.

Главный режиссер сказал: а давай-ка дуй в Тифлис. Собирать фактуру, «цветные стеклышки» – он так это называет. Кажется, восточное опять входит в моду, ну или мода приходит на восток. Какие-то передовые техноклубы наоткрывали, молекулярная кухня, электрокары. Мне это все неинтересно. Я изнываю от скуки, от расхлябанности, от их оскорбленной гордости. От мира они отстают лет на пятьсот: стремятся друг с другом кучковаться, липнуть, как огромная, залитая аджикой молекула.

Мне сняли квартиру в самом центре, и понеслась рабочая жизнь со звонками и бесконечными скучными текстами. На одиночество я не жалуюсь – это хорошо, я дышать не могу, когда рядом другой. Но в двадцатых числах…

Поделилась переживаниями с главным, он только рассмеялся: «Воздержание хорошо, когда придумываешь сюжет. Распыляться не нужно, успеешь еще». Распыляйся не распыляйся, а ни черта не идет в голову. Жир, жир, жир – тут сплошной фальшивый жир для туриста. Настоящего мяса нет. Снимать и описывать нечего, но признаться в этом пока нельзя. Вот утолю жажду и разберусь с этой странной командировкой.

Никого. Ничего.

Это и про сценарий, и про похоть.

Заходил знакомый оператор со своей девушкой. Пришлось хотя бы чуть-чуть убраться в квартире: распихать манатки в шкаф и комод, отмыть стол от чайных следов. Одна кружка приклеилась, что-то липкое было на дне. А внутри оса утонула.

Оператор огромный, задевает головой потолок. Лицом похож на статую с острова Пасхи. Одолжил у меня пленочную камеру, хочет в горах снимать пастухов и баранов. Вышла с ними из дома, пошли пешком в центр: там есть дворик, где торгуют посудой и древними люстрами; всё в бликах, легонько позвякивает хрусталь. Одна торговка втюхала мне крохотный заварочный чайник, синяя глазурь и золотые узоры. Как будто волшебный, загадать желание. Домой вернулась полная сил и даже кое-что записала.