Текст Достоевского. Историко-филологические разыскания - стр. 11
Редакция надеется, что принимаемая ею система издания журнала «Русский Мир» доставит ему приличное место в нашей журналистике, крайне бедной еженедельными обозрениями. В вознаграждении за литературный труд редакция будет следовать размеру гонорария, принятому в лучших наших ежемесячных журналах[61].
Как обстояло дело с привлечением Ф. М. Достоевского в это печатное издание, вполне известно[62], и 23 августа 1860 года писатель получил от А. С. Гиероглифова семьсот рублей серебром «за будущую статью» для первых номеров журнала[63]: по-видимому, то было платой как за вводную часть и главу I, так и за дальнейшее, потому что писатель предполагал договориться о печати «Записок из Мертвого дома» в «Современнике» при условии «если дадут 200 р. с листа», приведенная же выше декларация о гонораре говорит нам о том, что договоренность состояла по меньшей мере о трех-четырех листах.
В любом случае, в номере «Русского Мира» от 1 сентября 1860 года появились Предисловие и глава I; вторая же глава была задержана, и рассмотрение ее в цензуре затянулось; только 12 ноября было дано разрешение на ее издание, но А. С. Гиероглифов решил возобновить печатание с нового 1861 года.
Здесь мы вынуждены вернуться к утверждению, будто введение и первая глава «прошли цензуру беспрепятственно»[64]. Откуда это известно и почему с такой безапелляционностью утверждается в литературе вопроса? Ответа на это у нас нет, есть лишь предположение, что ввиду задержки с появлением продолжения и общеизвестных сложностей в Петербургском цензурном комитете было ошибочно предположено, что раз в 1860 году начало «Записок из Мертвого дома» вообще вышло в свет, а затем временно прекратилось, то, значит, внимание на них цензура обратила не сразу. Хотя такое объяснение, безусловно, никак не свойственно тому цензурному гнету, который испытывала периодическая печать в 1860 году, и мы бы сочли такое объяснение неубедительным. Возможно, была и иная причина утверждения о «беспрепятственности», но в любом случае ошибочность этого утверждения будет нами объяснена ниже.
Стоит настоять на необходимости привлечения к истории публикации «Записок из Мертвого дома» и архивных материалов Петербургского цензурного комитета. Если обратиться к реестру выданных билетов, по которому окажется возможным узнать не номинальную дату издания этого номера «Русского Мира», а действительную, то миф о беспрепятственном прохождении начала «Записок из Мертвого дома» через цензуру моментально развеивается: этот номер, на котором была выставлена дата «1 сентября 1860 года», после всех согласований и, видимо, препирательств с цензором был в окончательном виде отпечатан только 15 сентября, тогда же подан в Петербургский цензурный комитет, но не был даже в таком виде одобрен «день в день», что было обычной практикой, а задержался на день, и билет на выпуск номера в свет был подписан цензором только 16 сентября[65]. То есть в результате всех этих проволочек подписчики получили «Русский Мир» более чем на две недели позднее номинальной даты, что для газеты, каковой формально являлось издание, явление совершенно исключительное.