Театр в театре. Зарубежные авангардные пьесы 1940–1970-х годов - стр. 22
С ц и п и о н (отворачиваясь). Верно.
К а с с и й. Сципион, я старше тебя и не привык просить о помощи. Но в тебе я по-настоящему нуждаюсь. Для этого убийства нужны люди, внушающие уважение, а среди всех этих оскорблённых честолюбцев и жалких трусов только у нас с тобой мотивы, ведущие к убийству, бескорыстны. Я знаю, ты нас не выдашь, но дело не в этом: я хочу, чтобы ты остался с нами.
С ц и п и о н. Понимаю, но остаться не могу.
К а с с и й. Так ты – с ним?
С ц и п и о н. Нет. Но и не против. (Пауза, затем глухо.) Если бы я его убил, моя душа была бы с ним.
К а с с и й. Но ведь он ведь казнил твоего отца!
С ц и п и о н. Да, с этого всё началось. И этим, по сути дела, кончилось.
К а с с и й. Он отрицает всё, во что ты веришь, осмеивает всё, что ты почитаешь.
С ц и п и о н. Да. И тем не менее, что-то во мне напоминает его. Одно пламя сжигает наши души.
К а с с и й. Настало время выбирать. Я заглушил в себе всё, что напоминает его.
С ц и п и о н. А я выбирать не волен: помимо своих я страдаю его страданиями. (Пауза.) Моё несчастье в том, что я всё понимаю.
К а с с и й. Иначе говоря, ты признал его правоту.
С ц и п и о н (кричит). Кассий! Никто не может быть прав!
Пауза. Они смотрят друг на друга.
К а с с и й (наступая на Сципиона, страстно). Так знай же, за то, что он сделал с тобой, я ненавижу его ещё больше!
С ц и п и о н. Он научил меня быть требовательным.
К а с с и й. Нет, довёл до отчаяния! А ввергнуть юную душу в отчаяние – преступление, с которым не может сравниться ни одно, совершённое им. Оно вполне оправдывает его убийство.
Кассий направляется к выходу. Входит Геликон.
Г е л и к о н. Кассий, я тебя искал. Калигула устраивает небольшую приятельскую встречу. Ты должен присутствовать. (Поворачивается к Сципиону.) А ты, голубчик, не нужен. Можешь быть свободен.
С ц и п и о н (оборачивается в дверях к Кассию). Кассий!
К а с с и й (очень тихо). Да, Сципион?
С ц и п и о н. Попробуй меня понять.
К а с с и й (очень тихо). Нет, Сципион.
Сципион и Геликон уходят.
За кулисами раздаётся лязг оружия. Справа появляются два стражника. Они ведут двух дрожащих от страха патрициев.
1 – й п а т р и ц и й (стражнику, пытаясь взять себя в руки). Послушай, чего от нас хотят среди ночи?
С т р а ж н и к. Садись!
Указывает на ложе справа.
1 – й п а т р и ц и й. Если нас собираются убить, к чему эти сложности?
С т р а ж н и к (старому патрицию). Садись, старый осёл!
С т а р ы й п а т р и ц и й. Придётся подчиниться. Вероятно, этот человек ничего не знает.
С т р а ж н и к. Вероятно, милашка, вероятно.
Уходит.
1 – й п а т р и ц и й. Я же говорил, что надо действовать быстрее. Теперь нам не избежать пытки.
К а с с и й (садится, спокойно). В чём дело?
1 – й п а т р и ц и й и с т а р ы й п а т р и ц и й. Заговор раскрыт.
К а с с и й. А дальше?
С т а р ы й п а т р и ц и й (дрожа). Пытка!
К а с с и й (бесстрастно). Однажды Калигула дал 80 000 сестерциев рабу, который даже под пыткой не сознался в своём воровстве…
1 – й п а т р и ц и й. Немногого же мы добились!
К а с с и й (продолжает). …явное доказательство того, что мужество ему по душе. Полезно иметь это в виду. (Старому патрицию.) Может быть, хватит стучать зубами? Нашёл время!
С т а р ы й п а т р и ц и й. Дело в том, что…
К а с с и й (