Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - стр. 85
Никаноркин очень любил Журавлева[106], они дружили. Журавлев приходил к нам домой, и они подолгу сидели – до часа-двух ночи. Журавлев присылал Никаноркину письма и открытки. Дом наш был открыт для всех. Никаноркина в Ялте знали и уважали как известного писателя, возглавляющего Крымскую писательскую организацию.
Журналистка Татьяна Барская подробно описывает жизненный и творческий путь Никаноркина[107]: “Сын потомственного металлурга, выпускник Дагестанского мединститута[108], в 1943-м Анатолий Никаноркин начал свой трудовой и боевой путь врача бригады морской пехоты, высаживался с десантами в Новороссийске и Керчи. В Эльтигене, который не зря назвали Огненной землей, был ранен. После выздоровления и возвращения из госпиталя в качестве хирурга-специалиста направлен во Вторую Польскую армию. Боевой путь его теперь проходил через Перемышль, Люблин, Быдгощ, Познань. Многим раненым в боях польским солдатам и офицерам помог Никаноркин вернуться в строй. Польское правительство наградило советского врача орденом “Серебряный Крест за заслуги”.
Мало кто знал в те послевоенные годы, что демобилизованный воин, ставший участковым врачом в Ялте, пишет стихи. Ему повезло на учителей. Первым, кто открыл его как поэта, был Владимир Луговской, который воспитывал у молодых литературный вкус, высокую требовательность к слову, романтическое ощущение действительности. За развитием заинтересовавшего его поэта В. Луговской следил из года в год, давая советы, всячески поддерживая. Редактору сборника стихов Никаноркина Борису Степанюку он написал из Ялты в мае 1957 года:
Обращаюсь к вам с покорной просьбой. Помогите добром, советом и консультацией моему ученику и другу А. Никаноркину, очень интересному человеку и хорошему поэту, в издании у Вас его новой книги. По просьбе “Крымиздата” я был редактором и инициатором его первой книги “Родные ветры”. Никаноркин впервые пришел ко мне в 1949 году, и с тех пор я беспрерывно следил за его творчеством и давал ему советы и консультации. Мне целиком известна книга, находящаяся у вас, и должен сказать, что мягкая, лирическая и задумчивая поэзия Никаноркина мне всегда нравилась… Заранее благодарен.
Ваш Вл. Луговской. 26/V 57.
Луговской как-то сразу проникся доверием к Никаноркину. Настолько, что вскоре после знакомства он пишет на его имя доверенность такого содержания:
Доверяю т. Никаноркину А. И. получить из газеты “Сталинское знамя” причитающийся мне гонорар. 2.VI.1949. В. Луговской”.
Ниже: “Собственноручно подпись т. Луговского В.А. удостоверяю.
Директор Дома творчества Литфонда СССР в Ялте Хохлов. 2.VI.1949.
Об отношении Луговского к Никаноркину говорят его письма. В одном из них есть такие слова:
Толя, милый! Бесконечное Вам спасибо за все, бесконечное. Я Ваш вечный ходатай, друг, не знаю еще кто. Ваш вечно В. А.
В другом письме, датированном 1952 годом, Луговской пишет:
Милый мой, дорогой друг Толя!.. Сейчас я проездом в Сталинграде… Много написал стихов, но до главного еще не добрался. В конце августа думаю, как обычно, быть в Ялте… Очень по Вам скучаю. Чудный Вы человек…
Ваш В. Луговской
Судьба свела начинающего поэта и с Александром Твардовским, который позже рекомендовал Никаноркина в Союз писателей. В рекомендации он отмечал:
В Ялте я познакомился с местным литератором Анатолием Никаноркиным, стихи которого мне были частично известны и ранее по печати. Здесь я прочел его книжку стихов “Родные сестры”, изданную Крымиздатом в 1953 году под редакцией покойного В. Луговского.