Тайны Сирамизы - стр. 59
– Мы такие, – проговорил со вздохом, поглаживая жесткую спину Тай, – какие есть. И у нас есть иное обличье. Вам придется привыкнуть.
Ужин, сожженный Ниокой, остро пах дымом.
6. По крохам воссоздать себя,
Блаэн рассчитывал к вечеру попасть в Союл, но заносы оказались выше, чем думал, поэтому двигались они большей частью наугад, не разбирая дороги и держась полосы леса, вдоль которой пролегал тракт.
До моста через приток Мирты они добрались уже по густым сумеркам. Сам мост стал настоящим испытанием для лошадей – узкий и выгнутый колесом, он полностью обледенел, а постоянные ветра прилизали его до гладкости стекла. Юниты присыпали гладь снегом, животных вели в поводу, что не уберегло от потерь: поскользнувшись на спуске, одна из лошадей сломала ногу. Блаэн без разговоров перерезал ей горло. Пока Йена, зажав рот руками, таращилась на клирика, он отстегивал сумки от седла. Ниэль прошел мимо, переступив растекавшиеся кровавые ручейки.
Едва перешли на другой берег, как их нагнала кромешная темнота, и командир отряда велел сворачивать направо и идти напрямую через кучки редких голых осинок. Не хотел останавливаться здесь на ночь, но понимал, что к утру их может занести неведомо куда, а выбираться оттуда по такой погоде вариантом представлялось худшим, чем заночевать в развалинах давнего селения, когда-то ютившегося у мельницы. От самой мельницы остался лишь остов колеса, с трудом различимый на дне реки в ясную погоду.
Верхом садиться не рискнули, промокли все до колен и стучали зубами к тому времени, как затемнели первые домишки. Темные провалы окон неотрывно следили за путниками, с тихим скрипом раскачивались гоняемые порывами ветра двери. Картина стерла безмятежное выражение даже с лица городского мастера, что не без злорадства подметил Блаэн и указал на двухэтажное строение, от купола крыши которого остался лишь каркас с обрывками, которые оторвать не смог ни один ураган, и они, сколько себя помнил, трепались как забытое кем-то знамя.
Несмотря на всю браваду, клирик поеживался от этого места. Днем еще терпимо было наведываться в развалины за бегающими удальцами, но вот стоило любому свету иссякнуть, как сразу вспоминалось, что рукой подать до старого кладбища.
– Заночуем здесь, – негромко сказал и, подумав, добавил, чтобы лошадей на улице не оставляли. Юниты тогда не стали и седла снимать, сразу повели животных в черный проем, который тут же осветился, стоило людям достать искру.
Йена замотала головой и попятилась назад, пока не уперлась в Ниэля. Вскрикнула, сама испугалась своего же голоса, разорвавшего тишину, опутавшую покинутые жилища, и вспугнувшего стаю мышей. Шелест множества крыльев вырвался из дома, чтобы слиться с небом.
Под этот звук, путаясь в подоле пальто, Йена бросилась в дом. За ней, не дожидаясь указания Блаэна, направился мастер, украдкой оглядывая застывшие улицы.
Внутри холодного жилища сохранилась печь, покрытая толстым слоем пыли, как и трехногий стол, и подставки для посуды, но без самой посуды, которая осколками покрывала полы. Двери, уцелевшие в двух стенах, давали надежду на уединение, однако, открыв первую же, Йена отпрянула назад и быстро ее захлопнула, задохнувшись от вони, там стоявшей. Глянула на лестницу, ведущую на второй этаж, потом – на юнита, с лица которого не сходила понимающая улыбка, после чего тот переглянулся с товарищем.