Тайны Сирамизы - стр. 61
– На какие подвиги ты мастера подбиваешь, завлекая грехом? – процедил.
Йена вырвала руку, отряхнула брезгливо. Тут только опомнился, что ночь она провела без оков, при этом не убежала; может, бежать ей некуда, но, что вероятнее, потому что еще не знала, как поступить с ней собирался.
– Пользуюсь тем, что мне доступно! – с вызовом Йена задрала подбородок. Пронзительный цвет глаз солдата пробирал до нутра, что только разъярило. – Уж не обессудь, но ты поступаешь так же!
Блаэн заледенел сильнее.
– Вниз, – мотнул головой. Понизил голос до шепота, наклоняясь к девице, широко раскрывшей глаза и подавшейся назад. – И не вздумай юбки задирать перед юнитами, иначе розгами отхожу по голой заднице. Удовольствие получишь несказанное, это обещаю!
Йена стукнулась спиной о стену, пятясь от изменившихся черт, до дрожи напомнивших оскал взбешенного пса.
– У меня нет юбок!
А ведь не врет, подумал Блаэн, окидывая взглядом ее ноги. В штанах.
Порыв ветра ворвался в пустой оконный проем, швырнул горсть снега в клирика и Йена, оттолкнув его, сбежала по лестнице.
Блаэн заставил себя стоять, повторяя, что то всего лишь девчонка и драться с ней он не станет. Ожесточенно размазал морось по лицу, ощутив даже некоторую свежесть. И, пронзенный внезапной мыслью, судорожно начал ощупывать свои карманы. Ключ от оков мастера оказался там, куда его и сунул, после чего выдохнул; открыл застонавшую дверь.
Ниэль никуда не делся за ночь. Лежал на койке.
Бесстыдно раскинулся во всем своем великолепии, и не подумав подтянуть повыше покрывало хотя бы ногами. Против воли Блаэн отметил его изящество и гармоничность сложения, что должно приводить барышень в исступление.
– Избавься от нее, – лениво протянул безупречный плут, подложив под голову руки вместо подушки. – Если не собираешься ублажать ее натуру.
– Заткнись, – предупредил Блаэн. Ниэль прищурился, изучая мрачное выражение, не сходившее с каменного лица.
– Ты в Союле ее оставишь, да? – не унялся. – Ты ведь знаешь ее слабость? Знаешь ведь? – Молчание, тяжелое, душное, подсказало ему, что храмовный служитель прекрасно понимает тему. Заключил тогда: – Знаешь… Вас ведь хоть чему-то должны учить в ваших храмах… Отдашь ее клирикам – и она умрет в скором времени либо сбежит, перед этим сняв штаны с них всех. И плакали ваши обеты… Или… – Усмехнулся. – Неужто… Польстился лично?
Блаэн усмотрел в его поведении нечто оскорбительное для себя. Что именно – и себе бы не признался, но вот чувство неприятное засело внутри. Поэтому одежду, которую поднес было Ниэлю, уронил мимо койки и ушел, ни слова больше не сказав. Решил, что можно задержаться и позавтракать.
Ниэль остался лежать и глядеть вслед клирику.
– Чего она боится? Объясни мне.
– Чего боишься ты? – вместо ответа Лин задал тот же вопрос, который поставил Сафа в тупик – ведь не мог он пугаться сам себя. Подумав, пожал плечами и, вспомнив, что на коленях покоится голова Тай, перестал дергаться. Она улеглась как-то незаметно, а он, убедившись, что ничего не видит и не слышит, подкрадывался, пока не уселся рядом с некромантом и не разместил Тай удобнее. Претило такое управление ею, но некроманту нужно было беречь силы; по поводу принудительных укладываний отмолчался.
– Что я могу сделать, чего не может обычный человек? – спросил тише. Вокруг спали все. Устав следить за змеями, прикрыла глаза Нимоя. Риор, пошатавшись по оттаявшей поляне, решил разбавить клубок Бьяра и Рэйно, втиснулся между ними погреть бока. Ниока свернулась у костра, накрывшись мехом.