Тайны Сирамизы - стр. 37
Грани миров, известного ей и другого, о котором обмолвился Саф, – они словно размылись, позволив заглянуть в свою изнанку. Магия расцветала, разгоралась, вилась бледным сиянием под сводами пещеры, рвалась яркими всполохами из-под земли, разбуженная, растревоженная. Зов ее слился с тем, что шептал внутри.
Саф, горевший весь в синем пламени, словно почувствовал ее присутствие, повернул голову и посмотрел Тай прямо в глаза. Он вряд ли мог ее видеть через крохотную щель, но душа затрепетала в волнении.
Попала под власть притяжения между ними; Тай ощутила его почти физически, слилась с ним, не разбирая уже толком, где явь, где грезы.
– Тай! – громко и сердито зашептала Нимоя, дергая ее за штанину.
В зале помимо Сафа были другие существа, и они все чуяли ее.
Тай тотчас выпустила полог.
Волшебство исчезло.
Саф не сразу выдохнул, напрягаясь, неимоверным усилием воли пытаясь заставить ее выйти, встать рядом. Пусть и знал, что все бесполезно, Тай никогда не велась на потуги направить ее в нужное ему русло.
– Проклятье… – вырвалось.
– Где? – нетерпеливо переспросил Риор, умирая от желания заглянуть в трещины, но из-за слов Ниоки не решаясь к ним подходить. – Это и есть проклятье?
Ниока прижималась к стене, обходя могилу, устроенную Сафом прямо в пещере. Саф видел всех разом, и два силуэта за камином, и тень, крадущуюся вдоль стены, и лихорадочный огонек Риора за спиной; их жизненные ритмы пульсировали в голове, по венам разливалась давно забытая гармония с самим собой, напитывала, заполняла все неровности, появившиеся за века.
– Достаточно, – вдруг сказал и стряхнул с себя Огонь Садана. Крохотные огоньки разметались над ним, добавив еще освещения пещере.
– Саф! – воскликнула Ниока. Он поднял голову.
– Расслабление сверх меры, – коротко сказал. Оно могло граничить с безразличием, такого эффекта не хотел. Нагнувшись, заглянул в полость, пробитую им в скале давным-давно. Там, внизу, на ложе из ледяного пламени, покоился ларец, прозрачный как слеза, вылитый из стекла прочнее циолия. На долгие века запечатан и охраняем Огнем Садана, который теперь, откликнувшись на просьбу хранителя, подтолкнул ящик, и он выплыл наружу, впервые за два тысячелетия явившись взору живых.
Саф принял его, из пламени в руки. Опустил на камни, прижал пальцы к крышке, легонько поглаживая прохладную поверхность. На него сквозь слой ксамантиса воззрились пустые глазницы черепа. Кость к кости, лишенные плоти, желтоватые останки Ксафира Тимена Диссемирта, при жизни – единственного в своем роде, невероятной силы мага, отражающего все, что видел. Одурманивающий словами все, что способно было их услышать. Подчинивший своей воле не только людей, но и демонов. Легендарная личность; образованность, глубина мыслей, таланты и непомерное тщеславие отличали его от смертных того времени.
Вглядываясь в темные провалы, Саф отчетливо видел образ великолепно исполненного статного человека, его незабываемый лик, бездушный взгляд глаз с яркими синими росчерками радужки, высокий лоб, резкий изгиб губ. Его платиновые волосы всегда были собраны во множество кос, вились по спине живыми змеями.
Скрип ногтей по крышке – и видение пропало. Игра воображения.
– Это он, да? – почтительно прошептал Риор, опускаясь рядом с Сафом, и, дождавшись кивка, вдохнул полной грудью, обмирая от столь близкого присутствия императора. Немедленно в нос забилась вонь лиггенов; прочистил горло и понадеялся, что Асафи не заметил. – Это все, что от него осталось? – Потер переносицу, заставляя себя сосредоточиться на тайнике.