Тайны Сирамизы - стр. 39
Саф поднялся на ноги в полнейшей тишине. Подумал, что наверняка в пещере холодно, и с каждой пройденной минутой теплее не становится и не станет, ведь ледяное пламя владеет территорией.
– Пока сидел здесь, – сказал, двигая ларец в трещину, чтобы он снова свалился вниз, потерявшись во всплеске искр, – меня посетила еще одна умная мысль. Ради своей же безопасности, не суйтесь в синее пламя. И потерпите немного, скоро оно успокоится.
Рэйно, синий силуэт во тьме, поспешил отойти с пути Сафа.
– Ты вернешь свои доспехи?
Саф украдкой глянул на плотно опущенный полог в свою нору, осторожно потянул запах с той стороны.
– Я нашел иное применение своим доспехам. И мы покидаем долину. Подумайте, что хотите забрать с собой.
– Уходим? – недоверчиво переспросил Рэйно.
Риор медленно переглянулся с Ниокой.
– А эти? – сумрачно бросил Бьяр, и не стараясь скрыть презрения к людям; живые, мертвые, различий между ними не делал. Каждый из них нес на себе, в себе тлен.
– Я лично проверил, что с запахом можно свыкнуться, – жестко отрезал Саф. – С любым. Эти идут с нами.
– А наши семьи? – тише, но яростнее прошипел Бьяр, пригибая голову. Саф представлял, каково ему оставлять тело пары здесь, в застывшем и равнодушном месте, на растерзание оставшимся тварям Сидэ.
– Идем со мной, – коротко сказал и вышел на выступ. Окинул взглядом место своего заточения, которое он веками хранил в виде, созданном императором. Все пики, холмы и темные пятна нор, смятую, усохшую растительность, тошнотворно красную; будто впервые увидел все это, со стороны, и вновь охватило чувство нереальности происходящего. Змею, поравнявшемуся с ним и запахивающему на себе длинный плащ Риора, сорванный со стены у выхода, сказал: – Бьяр, нет прощения моему безумству и не в моих силах вернуть тебе Амосу. Выход у тебя такой же, как и у меня – поднять ее. Если скажешь – мы отловим некроманта, и он все сделает.
– Она ведь мертва! – вырвался выкрик у Бьяра. Он перекосился в отвращении и со всей силы дернул затрещавшие завязки. От дрожавших, всех в разводах, все еще хранивших следы красной ночи рук Саф не мог отвести глаз. – Труп, Асафи! Как и… – Ожесточенный взмах назад, в пещеру. – Мало того, что не змей, так еще и проклятый лигген! Как можно так оскверняться? Еще и мне предлагать глумиться над покойными?
– Я не столь принципиален, – сухо ответил Саф, помрачнев. Направился к уцелевшему спуску. – Не отставай, нужно перенести тела в пещеру.
Бьяр опять застрял, подбирая вопросы и остатки выдержки перед ликом необратимости.
Одиннадцать оболочек в разной степени целостности лежали там же, где их и оставили. Белый змей указал Бьяру на серебристый клубок, сам пошел дальше.
– Что делать? – только спросил Бьяр, со всей осторожностью поднимая змеиное тело, застывшее, казалось, на веки вечные. Промерзшее, оно даже не сгибалось и сразу заледенило змея, обнявшего его. Отчаянно ему хотелось закутать Амосу в плотную шерсть, которую успел надеть сам.
– Укладывать их в ту пробоину, – сказал Саф. – Мы оставим их под присмотром Огня Садана. Никто никогда не подберется к ним, ни тлен, ни зверь, ни демон.
– В любое время мы можем вернуться… – начал понимать замысел Бьяр, переводя взгляд на удлиненную гладкую морду, уложенную на его плечо.
– И найдем их в том же состоянии, в котором оставили, – закончил хранитель. – Может, со временем твое мнение о лиггенах улучшится. – Подняв другое тело, добавил: – Представь, что она уснула. Представь… – помедлил, повел подбородком, понимая прекрасно, что ничем и никак невозможно обмануться, тем более словами, сверх того – его словами. – Бьяр. Я готов вынести любой твой гнев.