Тайны и ложь - стр. 25
- Ты пришла ко мне, - сказал Мирон. - Хотела поговорить?
Я встрепенулась и с трудом сбросила с разума оцепенение.
- Да. Я пишу о развитии изобразительного искусства. Искала ярких, молодых авторов.
- Что ж… у тебя хороший вкус.
- А у тебя гигантское самомнение.
Мирон усмехнулся.
- Спасибо. Ты видела мои работы?
- Разумеется.
- Ты в восторге?
- Не всегда.
- Погорячился со вкусом. Ладно. Какие лучше всех? - продолжал он допрос.
- Не скажу.
- Ну пожалуйста, - добавил Мирон, сверкая своими синими глазами.
Я рассмеялась и очень нагло предложила:
- Скажу, если подаришь мне эту.
Я кивнула на свежую работу.
Теперь расхохотался Мирон.
- Какая ты наглая! Во-первых, она не закончена.
- А во-вторых?
- Во-вторых - нет.
- Тогда убери мои глаза оттуда. Я запрещаю их использовать.
- Можно подумать я выковырял их из твоей головы. Не пори чушь, Тина.
Мое имя из его уст звучало так чувственно.
- Ты хотела задать мне вопросы, - напомнил Мирон. - Давай. Я весь твой.
Он завалился на кушетку и заглотил в раз остатки пирога.
У меня все мысли разбежались. Я готовилась к этому разговору, но после внезапного позирования и флирта с объектом моего исследования напрочь забыла цели и задачи самого исследования.
Вместо этого я спросила:
- Здесь есть туалет, или ты писаешь в бутылку?
Мирон скорчился в приступе хохота.
- Это все, что тебя интересует? - спросил он, успокоившись.
- Нет. Много всего. Но мои заметки в телефоне, а он остался в рюкзаке в гостиной.
- Что ж… - Мир встал и стряхнул с себя крошки, взял тарелку. - Тогда придется вернуться и продолжить наверху.
- Значит, ты все-таки выходишь к людям? Не прячешься здесь, как вампир в гробу, постоянно?
- Я выхожу, Тина, - проговорил Мирон. - В студии нет туалета, а пИсать в бутылку весело только в машине. Пойдем. Обрадуем предков моим появлением.
7. Глава 6. Прием
- Понятия не имею, что делать, - говорила я по громкой связи с Катей, одновременно примеряя платья.
- А что Сережа тебе сказал? Он возьмётся?
Я вздохнула. Разговор с Сергеем мне не понравился. Я не стала сразу звонить Кате, потому что ее друг-юрист был неприятно солидарен с Мироном. Мне были не по вкусу перспективы, но пришлось открыть карты.
- Он возьмётся, но придется доказывать, что Степа мошенник или что он был не в себе. Мне не нравятся оба варианта.
- Да, паршивая стратегия. Понимаю тебя, - подтвердила Катя.
- К тому же я не уверена, что Наташа не подаст встречный иск, чтобы распилить дом или отменить некоторые решения Степы по галерее. Он столько всего подписывал. Как быть с этими договорами, если я подчеркиваю его недееспособность или обвиняю в мошенничестве? Все так сложно, Кать.
- Очень сложно. Сочувствую тебе, Крис. Мало что Стёпку похоронила, теперь еще это все на тебя свалилось.
- Мгм, - промычала я, вылезая из очередного неудобного платья. - Ты бы знала, как хочется все бросить. И пусть сама Наташа с Мироном разбирается. Но мне нужно продолжать дела в галерее. Не могу игнорировать текучку.
- А что Мирон? - зацепилась Катя. - Вы не общались после кладбища.
Я вздохнула еще раз. Подруга задавала очень неудобные вопросы. Я не рассказывала, что мы поехали домой после кладбища. Не упоминала и о предложении Мира. Но и врать мне Кате не хотелось. Может, стоило посоветоваться с ней? Я ведь до сих пор ничего не решила.