Тайны и ложь - стр. 22
- Измучился, бедняга, - поддела его жена, передавая тарелочку с куском пирога. - Понимаете, в какой атмосфере я живу, Кристиночка? Мужчины! Юмористы! Еще и художники. Все трое.
Степа тоже взял себе пирог и сказал:
- Мы стараемся тебя беречь, ма.
- Ты мой золотой, - Света похлопала сына по щеке. - Очень мило, что говоришь за всех. Да и стараешься за всех тоже.
- Я, что ли, не стараюсь? - обиделся Борис.
Я начала хихикать. Они очень забавно пререкались. Семейная перепалка, такая же теплая, как запах пирога и атмосфера в доме Бероевых. У меня такого не было.
Нет, я росла в нормальных условиях. Меня любили, хоть и не баловали. Но мама с папой очень много работали. У них не хватало времени на чаепитие с домашним пирогом в обед среди рабочей недели. Если вечером не наорали от усталости и раздражения - уже хорошо.
- Ты стараешься, Боренька, но много работаешь, - сказала мужу Светлана.
- Зато Мир старается за всех вывести тебя из себя, - хмыкнул старший Бероев. - Мы все ему обязаны.
- Брось, па, - вступился за брата Степа.
- И нечего бросать. Парень совсем себя угробит в этой пещере. Я не понимаю, почему ты ему потакаешь, Света.
- Не надо при девочке, Боря, - одернула его жена. - Ты ее смущаешь.
- Она все равно его увидит. Пусть готовится смущаться.
Я заерзала. Светлана заметила, что я нервничаю, и погладила меня по коленке.
- Не слушай его, Кристина. Борис требователен к сыновьям. Мы воспитаны по правилам, которые нельзя нарушать.
- А Мирон нарушает? - догадалась я.
Степа хохотнул.
- Скорее, он их игнорирует.
- А заодно гробит себя в подвале. Степке лучше как следует продать его гениальное искусство, чтобы хватило денег на новые глаза и спину, - Борис махнул рукой и сменил гнев на милость. - А не слушай меня, Кристина. Что-то я и правда включил старого ворчуна. Сам со спиной страдаю и не вижу ни черта вблизи. Мирошка чудак, конечно, но гениальный. Завидую ему. Мой папка игнорировал мои творческие потуги и направил талант в созидательное русло. Я поем в кабинете.
- Боря! - возмутилась Светлана.
Но он клюнул ее в щеку, забрал чашку и второй кусок пирога.
- Не ворчи, жена. Надо посмотреть фасады до вечера.
Светлана махнула на него рукой и отпустила.
- Вот так всегда, - проговорила она. - Я думала, что мы всей семьей посидим. Боря ушел, едва поел, а Мирон и вовсе не появился.
- Не обижайся на них, мама, - поддержал ее Степа.
- Я не обижаюсь. Но хотелось произвести впечатление на Кристину. Как будто мы большая нормальная семья.
- Вы отличная семья, - вмешалась я. - Мне очень приятно познакомиться и с вами, и с Борисом Сергеевичем. Я совсем не ожидала, что вы такие милые и радушные.
Светлана усмехнулась.
- А чего ты ждала? Что мы волки и сожрем тебя?
Я пожала плечами.
- Не знаю. У меня не было до сих пор таких знакомых. Я недавно в Москве.
- Провинциалка? Какая прелесть. Я тоже была такой сто лет назад. И никогда не стану вести себя в духе пафосной столичной стервы. Слишком хорошо запоминается московский снобизм.
За этими словами скрывалось, наверное, много историй из балетного прошлого Светланы. Я ужасно хотела сидеть с ней в этой прекрасной гостиной, пить чай и слушать до ночи. Но Степан очень вовремя напомнил о цели моего визита.
- Мама, ты совсем заболтала Кристину. Я провожу ее к Мирону.