Тайная связь - стр. 30
Отец засобирался. Отставил виски, схватил телефон со стола. Видно, время сделки близилось.
– Проводишь, Эльман?
– Конечно, – глухо отвечаю ему. – Сейчас приду.
Когда отец выходит из кабинета, я достаю черную папку и раскрываю ее. Я клялся убрать эти фотографии и никогда к ним не возвращаться, но в самые темные времена я ищу самое дно и погружаюсь туда безвозвратно.
Ей и месяца не было. Даже имени дать не успел, это так.
Смотрю на фотографии и не могу пошевелиться – затягивает в бездну боли настолько, что выплываешь из временного пространства и скатываешься на самое дно. Я стискиваю кулаки за спиной и устремляю взгляд в одну точку. В шкаф. В щели между дверьми на секунду показалось шевеление.
Твою мать.
Ясмин. Она была здесь.
– Приезжай в Волгоград, сынок. Мы тебя очень ждем, – прощается отец у порога дома.
– Обязательно, – отвечаю сдержанно. – Береги себя.
– Не злись на меня, Эльман. Я жизнь прожил и знаю, что говорю. Твоя тоска по прошлому – это пристанище дьявола. Чем больше ты там варишься, тем больнее.
Провожаю взглядом автомобиль отца, чувствуя, как понемногу отпускает. За эти годы они поднимали эту тему много раз, и эффект всегда был такой же. Я срывался даже при матери, она плакала, уходила в комнату, затем отец добавлял мне выговор за слезы матери. И так по накатанной.
Вернувшись в кабинет, совсем не удивляюсь.
Ясмин стояла возле стола, ее взгляд был прикован к фотографиям.
– Тебе говорили, что подслушивать нехорошо?
Я сделал несколько шагов. Резко обернувшись, Ясмин посмотрела на меня испуганными глазами.
Глава 10
Ясмин
Пока в гостиной ведется разговор отца и сына, я перевариваю то, что услышала насильно. Как бы я ни пыталась закрывать себе уши – я услышала все. Все до последнего слова, до последней тайны. До глубины души.
Смутно помню, как выбралась из шкафа, в который залезла буквально на бегу, ведь старший Шах почти наступал мне на пятки. Встретиться в доме его сына – было бы настоящей бедой. Угораздило же меня перепутать двери и выбрать для своего укрытия кабинет, в котором обычно всегда ведутся мужские разговоры…
Фотографии на столе, за которые зацепился мой взгляд, не помогают забыть услышанное, наоборот – они делают только хуже. И отвернуться нет сил. Я смотрю, смотрю, а внутри все кровью обливается.
Она красивая.
Даша.
Вот, чье имя было на той папке. Уверена, будь у его новорожденной дочери имя – Эльман бы подписал именно так.
Это все царапает сердце. Невыносимо.
Я не ревновала и мне не было больно. Кажется, не было. Ведь я не претендовала на чувства, на любовь, на семью с Эльманом.
Девочка тоже красивая. Его дочь. Она такая крохотная, как моя племянница Мария. Когда Мария родилась, наши семьи встретились, затаив все обиды на короткое время. Мы с Эльманом тогда тоже встретились. Я предлагала ему взять Марию на руки, но тот со стеклянным взглядом – отказался.
Теперь многое встало на свои места.
– Тебе говорили, что подслушивать нехорошо?
Игнорируя грохот собственного сердца, я оборачиваюсь. Глаза Эльмана недобро сощурены, и я не понимаю, за что именно: за шторы, за подслушанную трагедию или за подсмотренные фотографии. Или за все вместе.
– Я не хотела…
– Отойди, – холодный приказ.
Эльман движется на меня, но проходит мимо. Не ко мне – к папке с фотографиями.