Тайная связь - стр. 32
– Почему?
– Отец искал партию среди своих. К тому же, последние годы в семье было неспокойно, отцу регулярно поступали угрозы, в том числе в мой адрес. Я решил закрыть Дашу от любых проблем внешнего мира. О ребенке планировал всем сообщить, когда заберу их из роддома. Но родители узнали уже по факту, когда я хоронил дочь.
Меня пробирает до дрожи от той маски, что Эльман надел на лицо и долго-долго носил. Его голос не дрогнул ни разу, а я от одного рассказа умирала мысленно десятки раз.
– На Дашу заказали покушение. Мы должны были втроем ехать к моим родителям. Не доехали.
Эльман говорил обрывисто, запивая тоску бокалами крепкого алкоголя. А мне не наливал больше. Мне запивать эту боль было нечем.
– Ну, а дочка? – спрашиваю тихо, кусая губы. – За что ее?
– Я убежден, что целью была одна Даша. По траектории потом выяснил, что сверток с ребенком задели нецеленаправленно. Дашу что-то отвлекло, и она прижала дочь выше к груди, к сердцу. Но на спусковой крючок уже нажали. Пулю было не вернуть.
Эльман с грохотом ставит бокал на столик, потирает лицо, спешит подняться – будто это утолит хоть каплю его неизлечимой, вечной болезни.
Но я не позволяю.
Поднимаюсь из кресла, ступаю носками по мягкому ковру и опускаюсь рядом с ним. Эльман не отталкивает, и я позволяю себе сесть ему на колени.
– Поэтому ты носишь исключительно черные цвета?
– Она говорила, у нас черно-белая любовь. Белая умерла. Осталась черная.
Я прижимаюсь к Эльману, коротко дышу ему в шею и опускаю ладошку на грудь. Там сильно бьется сердце, и чем крепче я жмусь к нему, тем быстрее оно колотится.
– Ты нашел убийцу?
Сцепленные челюсти служат мне ответом.
Не нашел. Не нашел. Черт.
Я чуть приподнимаюсь, упираясь ладонями в его грудь, и встречаю темный-темный взгляд.
– Со мной опасно, Ясмин, – предупреждает.
– Знаю.
Падаю на его тело и прикасаюсь своими губами к его. Они пахнут алкоголем, и я слизываю остатки влаги с теплой кожи, а затем неуверенно толкаюсь языком ему в рот. Поцелуй длится недолго, и я не успеваю им напиться.
– Они все говорят мне забыть, Ясмин.
– Пошли их всех, – советую искренне ему в губы. – Поступи так, как будет лучше для тебя.
Наверное, другая бы сказала иначе. Советовала бы забыть и жить дальше. И желательно жить с ней: и душой и телом.
Но я занимать его сердце не планирую. Без любви и без чувств – таков наш уговор.
Эльман хватает меня за бедра и крепко сжимает. В его глазах загорается знакомое пожарище, и ощущение, что скоро я стану женщиной, неумолимо разжигает во мне ответный огонь.
– Я сделаю все, чтобы защитить тебя, – обещает Эльман серьезно.
Я качаю головой, целуя жесткую щетину и уголки его губ.
– Мне нечего бояться. Я не претендую на роль жены и матери твоих детей.
– Даже не попытаешься? – усмехается холодно, скользя взглядом по моему лицу.
– У тебя очередь желающих. Чего стоит одна дочка Батуриных. Молодая, послушная…
– Покладистая и глупая, скучнее ничего не слышал, – парирует, хватая меня за бедра и вжимая их в свой пах.
Я улыбаюсь, вовлекаясь в эту игру. Эльман задирает юбку, усаживает бедрами на свои и за шею притягивает меня к себе – жестко, неласково, с жаждой.
– Не будешь жениться на ней? – спрашиваю из любопытства.
– Чтобы умереть от тоски?
– Но отцу не отказал, – напоминаю ему.
– Я же сказал, буду защищать тебя любым путем.