Тайна первой заварки - стр. 9
Она закивала, щекой подпирая пол.
– Только ни разу не получилось…
– Конечно не получилось, ты же их с крыши и кидала, дура. – машинально огрызнулся я и затянул на тоненьких женских руках наручники. Всё это не имело никакого значения. Девочка попалась, я – молодец. – Или это ты их так спасала?
Парня жалко. Окажись я чуть проворнее, выскочи на крышу двумя минутами раньше… Не догнал я. Не успел. Прости, неизвестный пацан…
– Я слышала, что они умрут, и пыталась их спасти.
– От кого слышала? – насторожился я. – Кто тебе это говорил?
– Тишина… – она всхлипнула и заревела в полный голос, на всё парадное. – На крышах…
Точно наркоманка. Проверим в отделении, что у неё в карманах.
– Разберемся… – сквозь зубы процедил я, цепляя носком кроссовок. Мне вдруг почему-то очень стало жаль рубашку.
***
Салон моей служебной тачки надвое разделен решеткой: передние сиденья только для сотрудников, задние – для задержанных. Исключений нет. Особенно, когда везешь убийцу.
Поэтому девушка куковала сзади. Обычно задержанные женщины трещат без умолку – или тебя матерят, или о своей горькой жизни причитают, но Паучиха сидела молча, даже плакать перестала. Когда мы встали в правом ряду, на светофоре перед Горьковским мостом, я не выдержал – развернулся и прямо спросил:
– Почему ты их убила? Только не надо заливать про голос на крышах и все в этом духе. Дюжина парней упали мордой в асфальт, рядом каждый раз была ты. На некоторых снимках видно – ты их с крыш и толкаешь.
– Вы чай любите? – Паучиха то ли проигнорировала, то ли не услышала вопрос. – У меня с собой есть. Может, остановимся, заварим?
Она вообще понимает, что натворила и насколько крупно вляпалась?
– В СИЗО заваришь. Как тебя зовут-то хоть?
– Рыжая рысь!
Шутить изволит, надо же. Пора обламывать этот юношеский задор.
– Рысь, а ты какой чай любишь?
– Китайский. – девушка вдруг улыбнулась – так, словно я подвозил её до дома, шел непринужденный светский разговор, и она раздумывала, позвать ли меня к себе. – Улун с женьшенем, шен-пуэр. Еще японскую габу.
– А придется полюбить чифир.
– Фу. – наморщила носик, достала откуда-то расческу и зеркальце, распушила из-под капюшона рыжие кудряшки, начала их расчесывать. – С чего вы взяли, будто знаете, что будет? Я вот думала, что знаю. Знаю следствие, значит, смогу изменить причину и вообще все поменять. Только сейчас поняла – я знала следствие, а значит и была причиной.
Я пропустил все мимо ушей – меня как водой окатило.
– Ты как наручники сняла?
Положила гребень и, все еще глядя в зеркальце, подняла наручники с сидения и потрясла ими, как связкой ключей.
– Шпилькой. Меня папа научил.
Я достал из нагрудного кармана пачку Winston Light – наши любимые с Куртом Кобейном сигареты, вытащил одну зубами, закурил.
Сейчас как выяснится, что её папа – какой-нибудь полковник ФСБ в отставке, а то и генерал и будет весело.
– А что, девочка, папа решает?
– Нет. – девушка вдруг стала очень серьезной. Опустила зеркальце, печально посмотрела на меня и покачала головой. – Папа уже давно все решил. Вам никогда не прикуривал мертвец?
Шарадами заговорила. Задержанные, если шибко борзые, начинают или гнать по-блатному, или нести бред – со страху, либо чтобы зубы заговорить. Обычно я на контакт с ними не иду, но в этой девочке меня что-то зацепило.