Тайна первой заварки - стр. 8
Сколько я потерял? Насколько отклонился? Далеко ли успела убежать Паучиха? Судя по тому, как она бегает – далеко…
Я взбежал на три пролета вверх, как вдруг слева от меня за окном прозвучал полный ужаса вопль. Повернув голову, успел увидеть, как в окне пролетает человек.
Была у нас такая шутка в школе милиции – как отличить падение с девятого этажа от падения с третьего? Падение с девятого: «А-а-а-а-а… Бум». Падение с третьего: «Бум. А-а-а-а-а!»
Вопль длился пару секунд. Тут же где-то внизу истошно завыла сигнализация. Похоже, на этот раз паучиха промахнулась мимо асфальта…
На секунду я почувствовал весь ужас падения с такой высоты. Аж передернуло. Потом я еще раз сложил два и два.
С крыши упал парень. Просто так парни с крыш не падают, особенно в последнее время. Паучиха прямо здесь, надо мной.
А еще я догадывался, что она каждый раз уходит не по крышам, а сразу прячется в дом и исчезает одной ей известными путями – переходами, вентиляцией, шахтами лифтов, за которыми могут быть давно забытые люки в канализацию, заброшенные бункера, а то и туннели метро.
Это Питер, понимать надо.
А еще Паучиха уверена, что я или долго и нудно карабкался по стене, или вовсе остался далеко позади.
Поэтому сейчас она уйдет самым быстрым доступным для нее способом. Этой парадной. А тут стою я. Ну и куда мне торопиться?
Выше этажа на 3-4 хлопнула дверь, по ступенькам вниз застучали шаги. Топот легкий, даже шелестящий, словно его хрупкий владелец привык быстро бегать, спускаться, подниматься, карабкаться…
Мысли заметались бешено, как муравьи в развороченном муравейнике. Спрятаться негде – подъезд хоть и старый, но как назло хорошо освещен и без закутков, чуланов. Полминуты – и девушка спустится, увидит меня. Рвануть сейчас? Услышит, убежит, вернется на крыши, опять оторвется, уйдет через другой подъезд…
Я достал из кармана упаковку гитарных струн, достал самую тонкую, первую. Затянул её на перилах напротив себя, на уровне лодыжки. Быстро стянул обувь, брюки, рубашку, остался в трусах и майке. Осторожно расправил штаны на полу, рубашку натянул на левую руку, уже на неё намотал струну. Иначе она порвет мне кожу.
Лег на пол, закрыл глаза, успокоил дыхание.
Секунду спустя топот сделал еще круг по парадному и затих этажом выше. Как я и ожидал, Паучиха увидела меня загодя, выше пролетом. Замерла. Какое-то время оценивала – что это за тело? Чего там лежит? Уже не её ли ждет?
Но полуголый мужик, который не прячется, не шевелится, не угрожает и вообще не подает признаков жизни, меньше всего походит на грозного преследователя. Да и не ждет она засады. Рука чем-то замотана – подумаешь! Или рана, или вены перетянуты…
Списала меня на местного наркошу, либо неудачного любовника – и секунд через десять побежала дальше. Сбежала по двум пролетам, поравнялась со мной, не сбавив шаг. Струну, само собой, не заметила. Вскрикнула, грохнулась на пол, а через секунду я уже заломил ей руки, нацепил наручники.
Какой я красавчик, черт меня дери… Надо мне медаль дать. Нет, две медали! А то и капитана!
– Я их всех спасти пыталась… – всхлипнула Паучиха.
– Этого тоже? – я кивнул за окно. Одной рукой прижимая её к полу, второй я натягивал брюки. Это было настолько неудобно, насколько возможно, но отпускать Паучиху я не решался. Слишком долго гонялись.