Тайна леди Одли - стр. 14

– Не думай ты о ней, – сказал Люк, – подумай лучше о себе. А что, если мы откроем пивную, а? На этом деле можно заработать кучу денег!

Девушка сидела, по-прежнему не глядя на своего жениха, и ее бледные серые глаза были устремлены на темно-красную полоску заката, медленно угасавшую за стволами деревьев.

– А посмотрел бы ты, какая роскошь в доме, Люк, – сказала она. – Это снаружи – старье да рухлядь, а полюбовался бы ты на комнаты миледи – сплошные картины, позолота, высоченные – от пола до потолка – зеркала. Потолки расписные – дворецкий говорит, это стоило не одну сотню фунтов, – и все это – для нее.

– Что и говорить, повезло ей, – пробормотал Люк с ленивым безразличием.

– А видел бы ты ее, когда мы были за границей! Тамошние джентльмены толпами ходили вокруг нее. И сэр Майкл нисколько не ревновал. Наоборот, он даже гордился тем, что его жену принимают с таким восхищением. Слышал бы ты, как она смеялась над своими поклонниками и как беспечно отвергала их комплименты! Где бы она ни появлялась, все сходили от нее с ума. Сколько времени оставалась она на одном месте, столько и было там разговоров о ней и только о ней.

– Будет она вечером дома?

– Нет, они отбывают с сэром Майклом на званый обед в Бичез. Туда – семь-восемь миль езды, так что вернутся они поздно, не раньше одиннадцати.

– Ну тогда, Фиби, ежели, как ты говоришь, в доме у них красота неописуемая, мне бы хотелось взглянуть на эту красоту – хоть одним глазком.

– Нет ничего проще. Мистер Бартон, дворецкий, знает тебя в лицо и не станет возражать, если я покажу тебе лучшие комнаты в доме.

Уже почти стемнело, когда парень и девушка вышли из кустарника и медленно направились к дому. Дверь, что они отворили, вела в людскую, рядом – комната, где проживал дворецкий. Фиби Маркс, получив разрешение показать дом родственнику, зажгла свечу от фонаря, освещавшего людскую, и велела Люку проследовать за ней на другую половину дома.

В длинных коридорах, обшитых черными дубовыми панелями, было сумрачно: свеча, которую держала Фиби, почти не давала света, мерцая в широких проходах крохотным желтым пятнышком. Люк опасливо озирался по сторонам, пугаясь скрипа собственных башмаков.

– Жуть какая, – пробормотал он, когда они вошли в главный зал, где тоже стояла непроглядная тьма. – Я слышал, в прошлые времена здесь кого-то убили.

– Убивали всегда, Люк: и в прошлые времена, и в нынешние, – отозвалась девушка, поднимаясь по лестнице.

Она прошла через огромную гостиную. Вокруг – великое множество шкатулок: обшитых бархатом, из золоченой бронзы, инкрустированных в стиле буль[27]. Бронзовые украшения, камеи, статуэтки, безделушки – все это мерцало и поблескивало в неверном свете свечи.

Фиби прошла через маленькую столовую, примыкавшую к кухне, увешанную пробными оттисками гравюр, сделанных с дорогих картин, пройдя столовую, вошла в прихожую и там остановилась, подняв свечу над головой.

Парень, широко раскрыв рот и глаза, осмотрелся вокруг.

– Красиво, что и говорить, – промолвил он. – И денег, конечно, стоило кучу.

– Посмотри, какие картины на стенах, – сказала Фиби, указав на панели восьмигранной комнаты, сплошь завешанные работами Клода, Пуссена, Воувермана и Кейпа[28]. – Я слышала, что только эти картины стоят целое состояние. Здесь – передняя, вход в апартаменты миледи, бывшей мисс Грэхем.