Тайна Кира Великого - стр. 29

Когда я закончил, пальцы Кира несколько раз шевельнулись. Сам он казался невозмутим. Гистасп сидел, нахохлившись, а Гобрий напоминал статую, только складки его одежд чуть волновались и сверкали, как тихая вода в лунную ночь.

– Итак, ты эллин, – пробыв некоторое время в молчании, также твердо сказал Кир, будто не понаслышке, а своей царской волей теперь раз и навсегда утверждая мое происхождение.

– Да, царь! – с гордостью принял я от него свое истинное происхождение.

– Не очень-то похож на эллина, – донесся шелестящий шепот эламита, хотя надо признать, что его арамейский выговор был куда более чистым.

– Я уже сказал, что моя мать была набатейкой.

– Древний и славный народ, – с едва заметной усмешкой сказал Гобрий, глянув искоса на царя персов.

– Никогда не доводилось видеть чистокровного эллина, – признался Кир. – У нас в горах не бывает ваших сборищ, – добавил он, имея в виду рынки. – Но часто приходилось слышать, что эллины – народ, не любящий правду, будто правда – одежда слишком простая для человека, как шерсть на волке или медведе. – Он свел брови, подыскивая слово. – И неказистая. Верно ли это?

– Чужестранцы всегда преувеличивают недостатки соседей, – попытался я выгородить своих. – Но чего не отнимешь у эллинов, так это склонности украшать одни слова другими словами.

– Однако ты эллин, и Справедливый Митра, Спрямитель Путей, видит моими глазами, что ты говоришь правду, – с некой непонятной мне торжественностью изрек Кир, словно пропустив мою апологию мимо ушей.

– Это так, – подтвердил я и попытался развести руками, открыв царю ладони, но стражи вцепились в мои руки и прижали их к моим бокам.

Царь задумался и потеребил нижние колечки бороды.

– Что ты скажешь, брат? – вопросил он Гистаспа, повернувшись к нему вполоборота.

– То, что этот негодяй открыл не все, – без всякого священного гнева, а скорее даже устало ответил Гистасп.

– А ты, мой добрый гость. – Кир в четверть оборота повернулся к эламиту. – В тебе мудрость многих веков.

– Эллины владеют своим рассудком и языком, как ласточки и стрижи своими крыльями, – осторожно прошелестел эламит. – Можно сказать, он сумел и скрыть и честно проговориться. Из этого эллина, думаю, можно извлечь пользу.

Мое мнение об эламите раздвоилось. Я не смог побороть чувство благодарности. И было похоже, что он разгадал мои собственные тревоги и сомнения.

– Если царь позволит, можно узнать больше, – добавил он.

– Здесь повелевай, Гобрий, – охотно позволил Кир и даже, как почудилось мне, вздохнул с облегчением.

Эламит по-змеиному качнул туловищем в мою сторону.

– Потерявший голову тебе известен? – вопросил он.

– Да, – был мой ответ. – Раньше видел и голову, и тело в едином целом.

– Где?

– В Милете.

– Имя знаешь?

– Нарцисс. Его многие знали в Милете.

– Что он там делал?

– Пел.

Ни одно мое слово не было ложью, но клятву молчания я был обязан сдержать.

– Пел, – усмехнулся Гобрий. – Здесь он тоже пел. Продавать в одной лавке птиц и оружие – большая ошибка. Того, кто покупает мечи, могут раздражать птичьи трели. И вот плачевный итог.

– Милет, – задумчиво проговорил Кир. – Ведь этот город очень, очень далеко.

Мне показалось, что в быстром взгляде эламита на царя персов мелькнуло снисхождение.

– Как ты думаешь, эллин, это он, певец, смог убить гепарда? – задал Гобрий странный вопрос.