Там, где поют соловьи. Книга вторая. Где мое сердце? - стр. 14

– Что-о-о?! – глаза профессора округлились, и он громко расхохотался. – Ай да Танька! Ай да фантазерка! А теперь не боишься?

– Я же тогда маленькая и глупая была. Теперь не боюсь. Вы добрый… вы меня вылечили.

Девочка оглядела комнату.

– Здесь столько книг! Неужели вы все прочитали?!

– Что-то прочитал, остальное использую как справочники. Это не только мои книги, но и книги жены, сына. Кстати, ты можешь их брать и читать, но лучше в моей комнате, чтобы не затерялись.

– Я книжки читать не люблю. Я любила, когда мама или няня мне читали.

Сосед удивленно посмотрел на девочку поверх круглых очков, долил чай в обе чашки. Корзинка опустела, баранки кончились. Порывшись в буфете, он достал кусочек сахара, положил перед девочкой:

– Вот, к чаю. Маленьким сладкое полезно, а старикам вредно.

– Спасибо, профессор.

– Хочу сказать, что профессор – это ученое звание и должность в институте, где я читаю лекции, а зовут меня Василий Львович. Так меня и называй. А тебя как по батюшке? Стелла…

– Я не знаю… Меня никто по батюшке не называет.

– А как звали твоего отца, знаешь?

– Знаю. Лео.

– Гм, сразу и не сообразишь… Наверное, Леовна. Никогда, правда, такого не слышал. Лео переводится на русский как Лев, так что по отчеству можно и Львовна. Выходит, тезки мы с тобой, «по батюшке». Так ты у нас Стелла Леовна… Свободова?

– Нет, моя фамилия Гарсиа, как у папы.

– Стелла Леовна Гарсиа!… С ума сойти!.. Судьба не зря дала тебе такое звучное и запоминающееся имя. Просто королевское! Ты непременно должна прославиться, достичь высот в том деле, которым будешь заниматься! Ты кем хочешь стать, когда вырастешь?

– Еще не знаю. Наверное, врачом, как мама. Если смогу.

– Конечно, сможешь, если очень захочешь. Отличная мечта! Учись только старательно. И еще запомни совет: вырастешь, будешь замуж выходить – фамилию не меняй. Гарсиа – это тебе не Иванова-Петрова-Сидорова. Такое имя еще сослужит тебе добрую службу. Ты пока маленькая, а вырастешь – поймешь.

Девочка печально вздохнула:

– Хорошо… Только я замуж не выйду.

– Это еще почему? – удивился Василий Львович.

– Потому что я некрасивая. И у меня нет красивой одежды. Со мной даже дружить никто не хочет. И за партой я одна сижу…

Василий Львович вновь посмотрел на гостью озадаченно:

– Во-первых, ты ошибаешься. Ты не некрасивая, а неухоженная. Это разные вещи. Дело поправимое. Во-вторых, с одеждой еще проще, вырастешь и купишь себе самую красивую. А в-третьих, хочешь – я стану твоим другом?

– А можно? Вы хотите со мной дружить? Правда?

– Давай попробуем. А сейчас время позднее, отправляйся-ка спать. Завтра вечерком приходи снова чай пить и поболтать. Не побоишься одна ночевать?

– Нисколько. Я не трусиха. Наоборот хорошо, никто толкаться и одеяло стягивать не будет.

Майские дни мелькали один за другим. Настало лето, а с ним, к огромной радости Стеллы, школьные каникулы. Танька со Светкой уехали к бабушке в деревню, но девочка не скучала, день ее был заполнен. Каждое утро она отправлялась к Нафисе, чтобы помочь с малышом.

Мальчика назвали Салаватом. Стелла впервые видела такого маленького ребенка. Помогая купать, разглядывала крошечные пальчики, пульсирующий родничок на темечке, круглые розовые пяточки. Ради удовольствия подержать малыша на руках, наблюдать, как он сосет грудь, пытается схватить яркую тряпочку, гримасничает, она готова была делать все, что скажет Нафиса: стирать и гладить тяжелым утюгом пеленки, мыть полы, стоять в очереди за кефиром в молочной кухне. В этой уютной квартире девочке казалось, что у нее есть дом и семья. Но наступал вечер. Перед приходом Амира Кадыровича Стелле приходилось возвращаться в свою пустую комнату. Впрочем, там она не задерживалась, а шла прямым ходом к Василию Львовичу. Вежливо постучавшись, заглядывала в дверь: