Такая короткая жизнь - стр. 4
– Не верю, не верю, шо Юра погиб, – причитала у плетня низенькая молодичка.
– Ну, мне пора, еще свидимся, – попрощался Иван.
Он уехал, а Люба, как заворожённая, стояла на месте. Смех, плач, шутки, крики – все это рождало какое-то необычное настроение. Как в калейдоскопе меняются узоры, так и в девичьем сердце то было весело, потому что выжила, дождалась прихода советских воинов, то грустно до того, что хотелось плакать: ведь погиб отец, да и вернутся ли родные. Её раздумья прервал взгляд, который неотступно следил за нею. Люба занервничала. Смущаясь, она быстро пошла по тропинке домой, но солдат преградил ей путь.
– Куда бежишь от меня? Я вот давно за тобой наблюдаю, а ты меня не замечаешь.
Испуганные карие глаза невольно взглянули на говорящего. Взглянули и заметались, сломленные силой направленного на них взгляда таких же карих, но еще более смелых и настойчивых глаз.
Обветренные, упрямо сжатые губы, широкое, смуглое, со здоровым румянцем лицо, на открытом лбу мохнатые и густые брови, прямой, чуть длинноватый нос – все было вызывающе ярким и одновременно таким близким и родным, будто девушка и впрямь знала этого парня.
– Я давно тебя ждал и искал, – не стесняясь окружающих, проговорил солдат.
Он освободил дорожку и пошел рядом.
– Любая ты девушка. Люба. Любушка… – играл он словами. – Тебя, наверное, Любой зовут? Если угадал, то будем с тобой всегда вместе.
Девушка улыбнулась уголками губ, исчезла скованность, и она весело сказала:
– Да, вы угадали: меня зовут Люба.
– Неужели так бывает, – думала она. – Не знаю ни имени, ни откуда он родом, а кажется, что мечтала лишь о нём.
Страх перед неизведанным и никогда прежде не испытанным ею чувством влечения к юноше вдруг овладели девушкой.
– Люба, почему ты не говоришь со мной? – прервал затянувшееся молчание погрустневший солдат. – Неужели тебя пугает перевязанная рука? Так это пустяк: у вас в станице малость поцарапало. Везучий я: тебя вот встретил!
Парень замолчал, но через несколько минут вновь обратился к Любе:
– Ну, а ты угадаешь мое имя?
– Не могу.
– Николаем меня зовут. С Украины я, Люба. Приходи вечером к школе, – попросил он девушку.
Люба долго не решалась войти в хату, так как боялась, что мать сразу поймёт ее состояние, но Надежда бесцельно переставляла с места на место посуду и плакала.
– Ты знаешь, шо наш Митро наробыв, – обратилась она к дочери. – Сказал, шо домой его не затащим, шо будет воевать. За батька все слезы выплакала, а теперь опять… Не жизнь – одно страдание. И корова голодна, и сил нема.
Люба напоила корову, принесла ей душистого сена, но работа не успокоила ее.
– Не пойду, ни за что не пойду,– думала она. – И знать его не хочу. Он уедет, забудет. Ишь какой смелый! Не пойду, – твердо решила девушка, а сердце стучало: " Пойдешь. Пойдешь. Пойдешь."
Когда начало смеркаться, Люба потихоньку выскользнула из хаты и берегом пошла к школе. Они встретились на полпути.
– Как же ты узнал, где я живу? – удивилась Люба.
– А я уже все знаю, – рассмеялся Николай. – Вот слушай. Огород у ерика. Сад. В нем большая старая груша. Хата, крытая черепицей.
– Точно, – удивилась Люба. – Кто ж тебе рассказал?
– Военная тайна.
Они рассмеялись и забыли обо всем: что идет война, что встреча коротка, что скоро расставание. А сейчас были только он и она. Да ерик. Да калина. В воде отражались вечные звезды. И приятно было смотреть на них, а еще лучше прижаться друг к другу и согреться под видавшей виды шинелью. Казалось, весь мир принадлежал им, и даже редкие огненные зарницы в небе на западе не могли разрушить этого ощущения.