Сыграй, для меня! - стр. 7
– Помните. Это не просто месть. Это восстановление порядка. Мы не бандиты. Мы – Манчини.
Молчаливое согласие повисло в воздухе как клятва. И тогда Рафаэль спустился по ступеням решительно уверенно. Его люди последовали за ним, один за другим, словно в замедленном марше.
Ночь, наконец, приняла их в свои объятия.
Глава 2. Тени под пальто.
Двери особняка за их спинами закрылись с тяжёлым звуком, будто ставя точку в главе под названием "покой". Рафаэль вышел первым, его чёрный плащ развевался на ветру, лицо оставалось каменным, как у человека, принявшего внутри себя уже слишком много боли – и превратившего её в ледяную решимость.
Фонари во дворе отбрасывали золотистый свет на гравийную дорожку, ведущую к воротам. Возле дома выстроились в ряд три чёрных автомобиля – гладкие, как ночная змея, с затемнёнными окнами. Моторы уже работали, гулко урча, будто звери, готовые сорваться с цепи.
Кристофер прошёл мимо Рафаэля, взглядом осматривая периметр, и хмыкнул:
– Всё тихо. Как будто сама ночь затаила дыхание.
– Пусть держит, – сухо ответил Рафаэль. – Мы её сейчас испортим.
Альберто хлопнул дверцей, устраиваясь в переднем сиденье одной из машин:
– Никогда не думал, что снова окажусь в деле. Но, чёрт побери… чувствую, как кровь закипает.
Луиджи кивнул:
– В этом-то и беда. Чем больше кровь закипает – тем меньше шансов, что вернёшься.
Рафаэль остановился у задней двери лимузина. Обернулся. Его взгляд пробежался по лицам тех, кто стоял с ним: старые соратники, новые союзники, молчаливые бойцы. Каждый знал, куда они едут. И зачем.
– Если кто хочет выйти – делайте это сейчас, – сказал он тихо, почти безэмоционально. – После будет поздно.
Никто не шелохнулся. Лишь Кристофер ухмыльнулся, открывая заднюю дверь:
– Не смеши. Мы с тобой до конца. Всегда были.
Рафаэль коротко кивнул, сел в машину. Двери захлопнулись одна за другой, будто гробовые крышки.
Моторы взревели. Шины хрустнули по гравию. Кортеж плавно двинулся вперёд. За воротами – улицы ночного города, притихшего, не ведающего, что в его тишину уже направляется буря.
Когда машины выехали за кованые ворота, которые автоматикой медленно распахивались в стороны, Рафаэль, сидя в тени заднего сиденья, смотрел вперёд, словно через толщу времени.
"Отец, если ты слышишь… Надеюсь, ты одобришь. Мы не просто мстим. Мы восстанавливаем равновесие."
Город впереди медленно разверзался огнями и тенями, словно сцена, готовая принять новый акт.
Колонна из трёх чёрных машин ехала по ночному городу, скользя по улицам, как тени без имени. Окна затемнены. Моторы гудели, словно сдерживая ярость. Каждый перекрёсток пролетал мимо, как кадры из немого фильма – без звука, но с нарастающим напряжением.
Рафаэль сидел в центре заднего сиденья, не двигаясь как статуя. Его пальцы медленно постукивали по подлокотнику, отсчитывая что-то невидимое. Его взгляд был устремлён в ночь, где-то далеко за стеклом, где уже пылал свет ламп и гирлянд – свадьба клана Лоренцо.
– Венчание уже прошло, – пробормотал Кристофер, смотря в телефон. – Сейчас у них там банкет. Танцы, тосты, смех. Они даже не подозревают.
Рафаэль стиснул зубы. На его лице мелькнула тень.
– Да. Празднуют, будто всё у них под контролем. Будто не они залили улицы нашей кровью. Не они лишили меня отца.
Он на секунду закрыл глаза. Всплыло лицо Витторио – живое, суровое, как в молодости. Голос, наставляющий: "Никогда не бей первым, Рафаэль. Но если ударишь – бей так, чтобы не встал."