Своя Беда не тянет - стр. 21

И вдруг – эта бутылка.

Я понюхал её, запах резкий, сладковатый, я не знаток, но, кажется, так пахнет травка. От злости я ударил кулаком в кафельную стенку, чуть не сломал пальцы и выскочил из туалета, забыв про телефон. Я помчался к Ильичу, словно сзади меня подгоняли палками.

– Это что? – сунул я ему под нос сооружение.

Он сфокусировал на нём взгляд и прилежно ответил:

– Бутылка. С мешком и напёрстком.

– Я вижу, что это не флакон духов. Что это?! – чуть не заорал я.

– Не знаю, – пожал плечами Ильич. – Бутылка. Не духи, конечно, но… тоже воняет. Где ты её взял, Петька?

Я дёрнул за шнурок, полиэтиленовый пакет с шумом выскочил наружу.

– Да не переживай ты так, – махнул рукой расслабленный Ильич. – Ты где работаешь? В школе. Этим уродам чего только в голову не взбредёт. Если бы я на всё так реагировал, то сдох бы давно. Выбрось и забудь!

Я развернулся и пошёл из кабинета.

– Эй, Петька, а мой телефон?

– Я не Петька! – заорал я, хлопнул дверью, и пошёл в туалет искать телефон.

Только я в школе мог так разговаривать с директором. Особенно он зауважал меня, когда я из Дроздова превратился в Сазонова. Я особо не стал объяснять ему подробности превращения, и, по-моему, он сделал вывод, что я ни больше ни меньше – тайный агент, и со мной лучше дружить.

Я на карачках облазил весь сортир, подключил двух пацанов, но мобильника так и не нашёл. Видно, его прикарманил тот, кто зашёл в туалет сразу после меня.

– Это что? – сунул я бутылку под нос двум восьмиклассникам, помогавшим мне искать телефон.

– Бутылка, – честно глядя мне в глаза, сказали хором они. – С мешком и напёрстком.

Я треснул бутылкой себе по коленке и ушёл. Пропавший мобильник меня волновал меньше, чем эта вонючая бутылка. Кто-то бросил мне вызов, а я понятия не имею, кто, и даже не могу разобраться в этих гнусных приспособах. Прозвенел звонок, но у меня было «окно». Я нашёл на первом этаже пустое ведро, налил в него воды и пошёл в сарай.

Возлюбленный ползал в углу, в руках у него была рулетка, он что-то вымерял.

– Слышишь, брат, – сказал он, когда я зашёл, – ты так и не сказал, как тебя зовут.

– Глеб Сазонов, – я поставил ведро около умывальника. – Помойся, там под столом таз есть.

Женька криво улыбнулся разбитым ртом.

– Я тут это, печку тебе положу, а то с буржуйкой – это не жизнь.

– Это что? – я поднёс к его чуть приоткрытому глазу бутылку.

Женька посмотрел на неё внимательно и серьёзно, словно сразу понял всю важность задачи.

– Бутылка. С мешком и напёрстком.

– Ясно. Я закрою тебя на замок снаружи, а то вся школа всполошилась, что мой коттедж не закрыт.

Женька кивнул, я вышел и навесил снаружи тяжёлый замок, но закрывать его не стал, просто пристроил скобу так, чтобы он выглядел как закрытый.

Честно говоря, я думал Женька знает всю изнанку жизни, а то, что бутылка из этой области, я не сомневался.

Из учительской я позвонил в инспекцию по делам несовершеннолетних.

– Грачевскую, пожалуйста, – попросил я дежурную.

– По школам, – отрезала она.

Это означало, что Ритка может появиться в школе с минуты на минуту, а может и к вечеру. Это означало, что ответ на свой вопрос я получу не прямо сейчас. От злости и беспомощности я размахнулся и швырнул бутылку в угол. Она, ударившись об стенку, сделала два бодрых скачка, и закрутилась в центре учительской, будто ей решили поиграть в бутылочку.