Сводные. Поиграем в кошки-мышки? - стр. 28
Боже, что он несет? Ну натурально дебил.
― Вита! Я тебе по шапке настучу! ― влетает в мастерскую рассерженный колобочек в черепашьих очках и челкой-пони. ― Дозвонилась я твоей подружке. Улетела она!
― Как улетела? ― не поняла та.
― Как, как. На самолете. На Бали, чтоб ее! Мужика какого-то подцепила и укатила с ним загорать.
― А договор? Она же договор подписывала.
― А что договор? Закорючка для вида. Она так и сказала: извините, но от такой возможности не оказываются.
― Охренеть, ― вырывается из меня.
Три недели коту под хвост, потому что продолжать без натурщицы дальше бессмысленно.
― Еще какое охренеть! ― Алевтина Михайловна только что не подпрыгивает на месте от досады. ― Вот сразу чувствовала, что она не надежная! И где теперь искать новую натурщицу?
Новую? Бли-ин, это ж теперь придется начинать все с нуля. И сегодня только зря приехала. Уже понятно, что лавочку можно сворач...
― А вам именно натурщица нужна? Натурщик не покатит? ― раздается звонкий беспечный голос, окатывающий меня ледяным ушатом.
Преподша же и вовсе впервые замечает постороннего в мастерской.
― А вы, молодой человек, собственно, кто? ― приспустив на нос очки, деловито оценила та его с ног до головы.
Особенно Михайловну заинтересовали татухи и скулы. Причем последние она, не стесняясь, осмотрела, взяв Крестовского за подбородок и повернув его лицо так, чтобы на того упал свет потолочных ламп. Единственное освещение в аудитории, так как окна сейчас плотно занавешены, чтобы не накидывать на натурщицу лишних теней.
Поправка: на не приехавшую натурщицу.
― Я с ней, ― Кирилл коряво кивает в мою сторону, так как сложно шевелиться, когда находишься в цепких руках маэстро.
― То, что с ней ― это прекрасно, но нас уже одна такая знакомая знакомой подвела. Повторного фиаско не хочется.
― Не сцыте, не подведу. Мужика подцеплять я не собираюсь. И на Бали не планировал. До осени так точно.
― Это не разовое мероприятие, молодой человек. Минимум пару недель придется позировать в усиленном режиме, так как у ребят горят сроки сдачи. Три раза в неделю, по несколько часов в одной позе. Это сложно.
― Фигня. Сделаем.
― Не надо нам его! ― возмущенно восклицаю. Фигня ему, видите ли. Все по фану. А нам потом что, опять с нуля начинать?! ― Он ненадежный. Либо забухает, либо свалит в свой Амстердам.
― Хорошего же ты обо мне мнения. Не рассчитывай, я решил подзадержаться. Могу загранку в залог оставить, если успокоит, ― ухмыляется Крестовский, которого, наконец, перестали изучать как подопытного кролика. Теперь ему ничего не мешает неотрывно таращиться на меня, наслаждаясь реакцией. А она есть, потому что....
Зашибись. Подзадержаться он решил! А я так надеялась, что к концу следующей недели его уже и след простынет.
― Загранка мне ваша не нужна, ― Алевтина Михайловна не то, чтобы в восторге, однако понимает, что искать кого-то ― дело муторное и неблагодарное. Не всякий согласится. Мы Ренату-то только в марте нашли, хотя клич бросали еще с зимы. А тут нате, возможность сама в руки идет. ― Будет достаточно подписанного договора. Академические часы оплачиваются, если что. За час в одежде ― семьдесят три, за час обнаженки ― девяносто восемь.
― Девяносто восемь? Это в долларах или евро?
― В рублях, конечно. Мы вам кто, олигархи?