Свет, отраженный от пыли - стр. 6

– Нитки кордные по виду те же. На фабрике паскуда работает, точно говорю.

– Здесь все на фабрике работают.

Не все. Лешин отец водителем был, развозил грузы со складов ОРСа по поселкам. В ночном рейсе и погиб, сказали, что заснул за рулем.

– Ну, или почти все, – подтвердил тот же голос.

Толпа на дороге вдруг загомонила, расступаясь. Темноту рассек свет двух фар.

– Приехала труповозка. Ты закончил?

– Закончил. Затоптано все, ни следов, ни улик. Свидетели записались, завтра всех опросим, но толку с них? «Кажется, я видел, но было темно». Тьфу! Пойду, «обрадую» майора.

– Ни пуха тебе, старшой.

– Иди к черту!

Леша заволновался. Таню что, сейчас увезут? А дальше как будет? Похороны и все такое? Ему нужно знать. Он вышел из темноты, заставив вздрогнуть разговаривающих.

– Тебе что надо, пацан? Здесь место преступления, ходить нельзя.

– Это сестра моя, Таня. Вы говорили про какой-то шов и третью жертву, о чем это?

Говорившие переглянулись.

– Ты что, подслушивал? Это наши дела, тебя не касаются. Давай, давай, топай отсюда, завтра на опознание с матерью придешь в отделение. А подожди-ка… Ты был здесь, когда трупы обнаружили? Может, видел что-то подозрительное?

– Нет. Меня пацаны позвали. Я курил за сараями.

Леша напрягся, вспоминая.

Вечер. Свет фонаря у дороги возле сараев, неровным строем вытянувшихся за палисадниками, едва освещал тихий закуток со скамеечкой, где обычно дымили мальчишки из «пятнашки». Курили все, кроме совсем мелких. Матери и учителя делали вид, что не знают. Папиросы стреляли у старших. Гуринок считался старшим и куревом делился. Не часто и не со всеми. Третьекласснику Гуне из среднего подъезда, однажды подкатившему с такой просьбой, дал пинка и велел не лезть к взрослым.

Дымил в этот вечер Гуринок один. Его звали играть в «казаки», но он не пошел. Только что приехал на последнем автобусе из дома престарелых, устал.

О том, что нашли убитой сестру, ему сказал девятиклассник Дюма, его друг. Он тоже не играл со всеми, но ждал, когда набегается племянница Томка, чтобы вместе идти домой. Дюма подошел, постоял молча с минуту и сказал, что Леше надо «сходить в палисадник», там «нехорошее с Татьяной, сестрой».

А вот до Дюмы… Леша вдруг вспомнил, что мимо проходил Валя-киномеханик, стрельнул папироску и пошел дальше. Но когда прикуривал, у него дрожали руки. Леша удивился, но спрашивать ни о чем не стал. Говорить или нет ментам об этом? С одной стороны, Валя ему никто, ну иногда курили вместе и обсуждали голубей, их повадки, устройство голубятни. С другой стороны, а чего это у него руки ходили ходуном? Подозрительно? Да.

– Видел одного. Проходил мимо как раз в сумерках. В сторону остановки на автобус.

– Знаешь его? Как фамилия? Кто такой?

Сквозь кустарник, чертыхаясь и ломая ветки, уже тащили носилки люди из труповозки. Леша отступил на шаг назад, будто хотел уйти. Мент с силой схватил его за локоть.

– Куда? Отвечай, кого видел!

Леша тоже с силой вывернул локоть и произнес, глядя менту в глаза:

– Сначала ты. Что за шов? Почему третья жертва?

– Сопляк!

Леша отступил еще на шаг, почти скрываясь в листве яблонь.

– Да скажи ты ему, Макаров! Говорит же, что сестра убита. Все равно на опознании увидит!

Макаров схватил Лешу за рубашку и подтянул его к себе так близко, что тот почувствовал, как от мента воняет табаком, одеколоном и потом.