Свадебное агентство в наследство - стр. 4

Дальше не роюсь – больно, как будто копнула лопатой в собственную душу. Может, это и по-детски, но я сама себе хозяйка. Хочу – медитирую под крики сов, хочу – ем торт на завтрак. И пусть в детстве у меня было меньше радостей, чем у гоблина в золотом руднике, – теперь хоть мечтать могу без спроса!

– Эх, что-то я раскисла, – бормочу, отряхиваясь от грусти, как кот от воды. – Соберись, Жаннет! А то водяной офис превратит в болото, пока ты тут по империи скачешь.

Даже два моих волшебных помощника, что достались с агентством, не спасут. Юди – фей ростом с тролля, который носит платья из паутины, и Лулу – орчиха с нравом разъяренной белки, они не справятся с потопом. Они скорее устроят бой подушками, чем вычерпают воду.

Говорят, этот Иль затопил не одну деревню. Но видимо, небожители решили: пусть женится – авось остепенится. Что же он сделал? Реки перенаправил? Или подарил детям лодки вместо игрушек?

– Ой, ладно, – машу рукой, будто отгоняю назойливую муху-мысль. – Пора к кикиморам. Настолько я отчаялась, что готова даже их выслушать. А это все равно что просить совета у сапога.

P. S. Кикиморы, конечно, ворчат, но их пироги с болотными ягодами – бомба. Может, договорюсь на торт в обмен на невесту?..

В Болотистой Роскоши сыро, вязко и совсем не изысканно, как обещает название. Как будто болото прочитало книгу по дизайну и решило: «А давайте я сделаю вид, что старалось». Бабуля всегда говорила, что кикиморы – те еще задаваки без вкуса, и теперь я вижу это своими глазами. Они словно устроили конкурс «Кто соберет больше плесени на диван».

Кажется, сюда притащили всю мебель с помоек края. Кресла, которые когда-то мечтали о дворцах, теперь тонут в жиже, как печальные воспоминания. Комод врастает в дерево, будто пытается сбежать от своей судьбы, диван утопает в трясине по самые подушки, а тумбочка превращается в кочку, которую местные лягушки используют как трон.

Как же я не хочу сюда идти! Но женить водяного желаю больше. Хоть бы небожители добавили в контракт пункт: «Организатору – противогаз в подарок».

Тканевые туфли вязнут и промокают за секунду. Они исчезают в болоте, как мои надежды на сухой день. Но тут же меня ждет сюрприз: птицы поют так красиво, что кажется, будто болото наняло хор сирен. Звуки льются, как мед из волшебного улья, и на миг забываешь, что стоишь по колено в тине.

Если присмотреться (и закрыть глаза на грязь), тут даже красиво. Деревья поднимают корни так высоко, будто готовятся станцевать канкан, кусты с ягодами горят, как рубины в грязи. А еще кикиморы… Ох уж эти кикиморы!

Я всегда думала, что они валяются в лужах и сплетничают о лягушках. Ан нет! Они строят дома в корнях, вплетая ветки так искусно, что позавидовал бы сам горгул-архитектор. Сажают овощи в ящиках от комодов, а потом продают их под лозунгом «Органика с душой болота».

Одна зеленоволосая девушка тащит короб, выгибаясь под тяжестью, как мост под телегой тролля.

– На экскурсию? – бросает она, а я подхватываю ее короб под дно.

– Бесплатно, – улыбаюсь я.

– Бесплатно ничего не бывает, – фыркает она.

Видимо, прочла ту же книгу по философии, что и бабуля.

– Тогда за информацию!

– Своих не сдаю. Чужих не продаю.

Переговоры идут бодро, как торговля на гномьем рынке. Добираемся до домика в корнях, покрытых мхом. Пахнет грибами и ранним детством, которое я провела в сыром подвале. Внутри – крошечная кикимора, выбегающая с криком: «Мамуля!»