Судный день - стр. 18
– Было бы глупо заверять вас, что это не так. Да, разговор состоялся по нашей инициативе, но взамен мы с господином Хайдеманном обязались обсуждаемую тему не делать достоянием средств массовой информации.
– Почему? – Штольнев вынул из кармана пачку сигарет, но закуривать не стал, увидев запрещающие знаки. Он мял сигарету и ждал, что еще скажет Чагин. И тот продолжал:
– Как известно, главный пункт повестки дня саммита – энергетическая безопасность, а это очень широкий круг вопросов, в который естественным образом вписывалась проблематика, решением которой занимается наш Институт. Большего я вам сказать пока не могу.
– Хорошо, это ваше право, но только ответьте – это проблема регионального или глобального масштаба?
Видимо, и этот вопрос был неудобным для академика. Сняв с головы бейсболку, он начал ею обмахиваться. Штольнев обратил внимание, что череп у Чагина совершенно лысый, и это никак не вязалось с его выразительным, итальянского типа лицом. Действительно, в зале было жарко и душно, а за окном – марево, сквозь которое, было видно, как, отливая серебристым металликом, отдыхали согнанные с взлетно-посадочной полосы резервные борты.
– Да, это проблема глобальная, я бы сказал, космического масштаба… Извините, но мне пора на посадку, – Чагин поднялся. Встал с кресла и Штольнев. Они были почти одного роста, оба худощавы.
Прошли до контроля, где академик остановился и, придерживая ногой свой чемодан, сказал:
– Если хотите что-то понять, возьмите у своего шефа командировку и приезжайте на Байкал, в долину реки Ивановки. Там и встретимся. Я вижу, вы удивлены. Нет, не на экскурсию я вас приглашаю, хочу, чтобы вы собственными глазами увидели подводный нейтринный телескоп. Это поможет разобраться во многом…
Надев бейсболку и подхватив за поводок чемодан, Чагин вошел в зону контроля, а Штольнев, провожая его взглядом, и как заклинание повторял про себя: «Нейтринный телескоп… нейтринный телескоп… где я уже слышал об этом? Нужно будет просмотреть свои старые записи…»
Вернувшись в пресс-центр, Штольнев позвонил в редакцию, но редактора на месте не оказалось. Набрал номер его сотового, и когда Финкильштейн ответил, Штольнев, поозиравшись и даже прикрыв трубку рукой, сказал:
– Шеф, кажется, назревает колоссальная сенсация. Что имею в виду? Это не телефонная тема… Вам о чем-нибудь говорит такое словосочетание – нейтринный телескоп?
– Что-то знакомое… Слушай, ты это не об БПНТ речь ведёшь? То есть о Байкальском подводном нейтринном телескопе?
– В долине реки Ивановки?
– Точно! Значит, мы говорим об одном и том же, – в голосе Финкильштейна отчетливо зазвучали нотки заинтересованности. – Я писал об этом телескопе лет восемь назад, как раз в то время, когда закончился монтаж третьей очереди глубоководного детектора. Это было большое научное достижение… Если мне не изменяет память, он находится на глубине 1300 метров, высота его 70 и диаметр более 40 метров… Гигантское и очень дорогостоящее сооружение…
– Вы можете меня командировать на Байкал?
– Я думаю, прежде тебе надо появиться в редакции. Обсудим и, если действительно есть серьезный информационный повод, какой разговор… Но за тобой материал о саммите, поэтому не теряй времени.
Штольнев хотел вылететь в Москву первым же рейсом, однако ни одного свободного места не оказалось. Помчался на железнодорожный вокзал, но и там его ждало разочарование. Все билеты были уже проданы. И разговора с бригадиром «Красной стрелы» не получилось: в связи с саммитом никаких «левых» пассажиров… даже если речь идет о столичном журналисте… Узнав через справочное телефоны автобусной станции, он вскоре выяснил, что в Москву направляются несколько экспрессов и что проблем с билетами на них пока нет.