Судьба калмыка - стр. 69
Из раскрытых дверей сенцев торчали головы ребятишек и старух, которые смеялись и подбадривали своего товарища. Катавшиеся ребятишки довольно дружелюбно приняли калмычонка. И даже задиристый Юрка Верхотуров звал его сюда и показывал вниз:
– Давай катись, посмотрим, как ты катаешься.
Калмычонок деловито подошел к началу горки и стал усаживаться в свой тазик. Но, негнущиеся высокие валенки никак не позволяли ему сесть как надо. Наконец, он брякнулся задом на тазик, но тот выс-кользнул из под него и, весело юля из стороны в сторону, зазвенел вниз. Юркий Вовка Коваленко с размаху плюхнулся на свои санки и пустился в погоню. На повороте тазик опрокинулся и зарылся в сугроб. А Вовка метко выхватил его из снега, будто всегда только и занимался этим делом, пробуравив немного головой сугроб. Калмычонок озадаченно смотрел вниз. Вскоре Вовка, с мокрым лицом, доставил тазик и помог калмычонку сесть в него. Калмычонок радостно улыбался, узенькие щелочки глаз стали еще меньше.
– Ну, пиши письма! – заорали пацаны и калмычонок поехал с горы.
Сначала его крутануло несколько раз на выбоинах, но он крепко держался за края тазика.
– Ты смотри, усидел! – восхищались пацаны, видя как, набирая скорость, он несется уже по самому крутяку горки, – Смотри, несется быстрей, чем мы!
– Так он не рулит, не тормозит! – раздавались реплики.
– Вот в том-то и дело, что не рулит, сейчас в полынью ухнет!
И пацаны один за другим, разбежавшись, падали на свои санки или ледянки и неслись вниз.
Почти в конце горки, ребятишки насыпали приличную кучу снега, утрамбовали ее и получился своеобразный трамплин, после которого, обычно, прилично шмякнувшись о выбоину в снегу, надо было срочно поворачивать вправо, чтобы уйти от прямого попадания в незамерзающую полынью. А если умело подрулить вправо, то еще можно было катиться сначала по берегу, а потом и по замерзшей части реки. Пацаны бравировали друг перед другом мастерством своего катания, проезжая от полыньи буквально в метре. Некоторым не удавалось вырулить, и они, под всеобщий громкий хохот и даже с помощью пацанов бежали срочно сушиться в котельную гаража. Дома за зимние купания полагалась порка.
Калмычонок этого не знал и купание ему было обеспечено. Ребятишки это знали. А он, зажмурив глаза, крепко держался за тазик, даже когда его шмякнуло с трамплина, и, крутясь вместе с тазиком, плюхнулся в полынью.
– Ногами тормози! – вдогонку кричали пацаны, но было уже поздно. Да и как это сделать калмычонок не знал.
Плеснувшись по сторонам, вода заколыхала наездника некоторое время на месте, благо течение здесь было незаметнее. Потом лениво его развернуло и потащило к кромке льда. Наверху пацаны хватались за животы, а те, что съехали вниз, тоже были с веселыми искорками в глазах, но не на столько. Они понимали всю серьезность положения неуклюжего пацана.
– Смотри, под лед утянет! – кричали они и бежали к краю полыньи.
Сообразительный Генка Кадуцкий плашмя улегся у края полыньи и торчком опустил свои санки у края полыньи до самого дна, держа их за веревку. Тазик под калмычонком наполнился водой, подмочив и одежду седока. Валенки тоже наполнились водой и благодаря их тяжести, голова у него была наверху. Он как будто полулежал на спине. Теперь глаза калмычонка были широко открыты от ужаса, он хватал ртом воздух и не понимал, что же произошло.