Студёная любовь. Во тьме - стр. 23
– Вы отравили девушку? – прямо спросил ис-тэ Флесс.
– Зачем мне это? – я раздраженно повел плечом.
– Не знаю. Кажется, отец хотел, чтобы вы женились на ней. Разве нет?
По цепкому прищуру я понял, что усталость никак не сказывается на аналитических способностях следователя.
– Да только обручился Эврисий и освободил меня от этого обета.
– Так может, и младший брат тоже не особо хотел окольцовывать себя с иманкой? Вот вы и решили помочь.
– Чтобы развязать войну? – иронично бросил я и спокойно пошел дальше. – Вы лучше ищите настоящего убийцу, чем меня допрашиваете зазря.
– Это моя работа, ин-тэ, – буркнул Мирион. Он шел какое-то время молча, а потом вдруг сказал: – Кто еще брал в руки кулон?
Любава… Холодок скользнул между лопатками и мерзлыми когтями соскреб мою душу в кулак.
– Слуга, – голос получился севшим, – Бон. Он по моему приказу привез его от ювелира, я сразу передал украшение брату.
– Ювелира и слугу тоже проверим, – отметил для себя Флесс. – Вы что-то не договорили, ин-тэ, я чувствую.
Мы дошли до темницы, и мне не пришлось отвечать, но тревога за Любаву уже сжала все тело и просыпалась на поясницу холодными колючками.
Следователь остался снаружи, неожиданно позволив мне пообщаться с братом первым и наедине.
В каменном коридоре пахло прелой сыростью, хотя стены казались сухими. Зато крутая лестница, что уводила в подземелье, к темницам, была в сплошь покрыта влагой и мелкой живностью.
Страж показал мне нужное направление, но со мной спускаться не стал. Там тупик, все равно некуда бежать, да и преступники все в клетках.
Когда я подошел к нужной, брат как сидел на полу, закованный в кандалы, так темной растрепанной головы и не поднял. Хотя плечи его дернулись, и он явно услышал мои шаги.
– Эври, – я бесстрашно ступил ближе.
Брат взглянул исподлобья. В его глазах больше не было ясной теплоты, только тьма с холодным оттенком.
– Что случилось? – глупость сорвалась с губ. Ясно же, что произошло.
Брат криво оскалился и с грохотом металла поднялся, но подойти ближе у него не получилось: цепи натянулись, гулко брякнули друг о дружку. Эври отступил и устало уронил руки.
– Ничего особенного, – усмехнулся он на одну сторону. – Я убил Режини. Как видишь.
– Ты ведь не мог… – опешил я.
– Почему же? – в прищуре родных глаз заплясала густая темень. То ли здесь слишком мало света – единственная люмитовая лампа плохо заряжена, то ли я вижу то же самое, что было в его радужках после ритуала. – Для меня этот брак – обуза.
– Но убийство не привело бы тебя к желаемому.
– А ничего уже не приведет, без разницы. Что брак, что казнь… Все равно одна бездна.
– Нет, я не верю, что ты мог…
Эври сухо засмеялся.
– Не верь. И можешь радоваться: ты теперь свободен. Женись, наконец, на своей блеклой девке и успокойся.
– Что ты такое говоришь? – мне совсем стало не по себе, мерзлая змея скользнула по спине вверх и замерла в районе ключиц. Я чувствовал, как она готовится прыгнуть, чтобы зажать мое горло.
Брат внезапно дернулся ближе, цепи натянулись до жуткого скрипа, впились в его кисти, отчего он почти коснулся решетки.
– Уходи или я тебя тоже убью… – прошипел Эв, стиснув кулаки. – Мне уже терять нечего.
Я с опаской отстранился
– Да что с тобой? Давай я вызову лекаря, проверим эссаху?
– Не стоит, – отрезал брат. – Беспокоиться. – Его голос будто остыл, приморозился. Карамель в глазах покрылась черной коркой. – Со мной все отлично. Я чувствую себя как никогда прекрасно. – Он отступил к стене, спрятавшись в тень, и почти любовно посмотрел на плашки блок-браслетов на своих мощных руках.