Студёная любовь. В огне - стр. 6

– Времени мало, – шептал ректор, излечивая мою бровь и вытирая платком кровь на висках и скуле. – Я знаю, что ты в ярости и растеряна. Такой срок обета выдержать – всегда большие последствия.

– Когда вы заставили меня это надеть, – я приподняла правую руку, показывая на шрам под ржавой пластиной, – то не думали, как переживу откат в будущем. Не притворяйтесь и теперь. Ах, да… вы же хотели продлить мою агонию еще на пять лет! Да, ис-тэ? Для этого и прислали Синарьена на бал… Я была разменной фигурой в королевских играх. Всего лишь.

– Любава, ты понимаешь, ради чего мы на это пошли? – старик сместился ближе и, заглядывая в мои глаза, проговорил едва слышным шепотом: – Или ты этого не помнишь?

Я шарахнулась.

– Нет, не понимаю и не хочу понимать. Оставьте меня в покое.

– Значит, не все вспомнила, – заключил ректор и примял сухой ладонью бороду, что тут же вернула свою округлую форму.

Я помнила предательство ректора и короля, но их мотивацию не понимала, потому что лоскуты памяти были слишком разрозненные. Хотя мне и этого хватало, чтобы ненавидеть весь мир. Мир, который так и не стал домом, но станет моей могилой.

– Деточка, ты мне единственное скажи, – ректор вдруг подался вперед и сжал до боли мои плечи костлявыми руками. Его голос изломался в хрип. – Синарьен жив?

– У-хо-ди-те… – медленно протянула я, сдерживая желание завыть в голос. Одно напоминание о том, что принц на другом конце вселенной – лишал сил и воздуха. – Идите вон! – оттолкнула старика, и в этот раз получилось немного сдвинуть его.

Ис-тэ встал. Проговорил сквозь зубы:

– Любава, я не смогу тебе помочь, если мы не найдем старшего наследника.

– Его больше нет! – закричала я отчаянно. – Идите во тьму! – голос на последних словах сорвался и исчез. Я сжала горло влажными пальцами и снова отвернулась к стене, тело затряслось от сдерживаемых эмоций.

Мне нужен покой и тишина, темнота и холод, вместо поглощающего жара. Хоть что-то, что усмирит внутренний ураган и не угасающую жажду. Синарьен слишком далеко, а стигма продолжает сводить с ума. Я не могу больше. Браслеты-кандалы жгли кожу, но магии древних, что связала нас с ин-тэ, эти блоки, что безногому носочки – вожделение мучило каждый раз, стоило мне прикрыть глаза. Сердца лупили по ребрам, угрожая проломить кости. Я сжалась до боли в мышцах и так сильно сцепила зубы, что эмаль захрустела.

Да только высокая волна жажды уже обхватила живот и потянула вниз, издеваясь.

– Хватит! – я открыла губы, но звук так и не появился.

Дверь за спиной протяжно скрипнула. Я дрогнула от неожиданности. Метка резко похолодела, оставив меня в покое. Где-то в глубине души надежда на помощь от человека, которому безгранично доверяла столько лет, все еще жила.

Но когда ректор молча вышел за порог, а железная тюрьма снова захлопнулась, процарапав нервы металлическим скрежетом.

И я поняла, что навечно осталась одна в этой темноте.

Без Синара. Без родных.

Никому ненужная пешка.

Мою фигуру теперь, на магическом суде, куда я плавно вынырнула из воспоминаний, в присутствии королевской свиты и зевак, пожертвуют ради неизвестной никому цели.

Я молча обвела взглядом присутствующих, твердо решив, что никогда и ни за что не преклоню перед кем бы то ни было голову. Лучше смерть.

Любава

Мне так и не позволили сесть. Суд шел еще несколько часов, а когда в окно зала, пропахшего потом и пылью, заглянул маурис, окутав стены и мебель легкой синеватой дымкой, всех до утра распустили. Я уже мало понимала, что говорят, едва держась от слабости. Позволила конвою себя увести и, напившись из грязной кружки мутной воды с привкусом песка и упав на твердый топчан, пролежала до рассвета с открытыми глазами.