Студёная любовь. В огне - стр. 18

Ин-тэ приложил вторую ладонь к своей груди, синяя магия метки заплела его пальцы и побежала к моим нитям навстречу. По его руке, плечу, спине, забираясь по шее, оборачивая ее и спускаясь по второй кисти к моей груди.

Столкновение нитей защипало кожу, и между нами вспыхнул алый пион. Жар окутал с головы до ног, излечивая, воспламеняя, будто и не было мучений, разлуки и… предательства.

– Она моя истинная пара! – провозгласил Синарьен в затихшем зале, глядя мне прямо в глаза. Не моргая. Без сожаления. Без тоски и любви.

Я его не узнавала. Это не тот юноша, что восторженно рассказывал об устройстве колесниц и терпеливо ждал, пока буду готова к близости. Это другой Синарьен! Чужой, безликий, темный… Чувствуя, как накатывают волны памяти, как они будоражат кровь, я понимала, что вряд ли выдержу новую порцию сегодня.

– Если вы казните ее, убьете и меня, – на удивление спокойно сказал Синарьен. Дыхание у него было ровным, сдержанным, будто его совершенно не волнует, что со мной случилось во время его отсутствия и что будет дальше. – Придется изучить природу этого иноземного цветочка… – он пренебрежительно ткнул в раскрытую стигму, отчего лепестки закрутились в бутон и спрятались.

Принц будто намерено причинял мне боль, но не физическую, а ту, что никогда теперь не пройдет. Он рисовал на моем сердце глубокие шрамы, осознанно или нет, все равно.

– Придется найти способ оторвать от меня безродную и вернуть магию в мою эссаху!

И массивная волна памяти украла свет, затянув меня в тихую и спокойную тишину.

Любава

Просыпаться было сложно. На плечах будто гранитная глыба лежала, а голову расплющило кувалдой. Я с болью разлепила веки, но ничего не получилось рассмотреть – тьма не расступилась.

Ночь? Или слишком темное помещение?

Дрогнув всем телом от легкого озноба, я потянулась к лицу: нащупала мягкую повязку на лбу и влажные волосы, что прилипли к коже. Что-то было не так. Спустилась подушечками до бровей, огладила вспухшие веки и мокрые ресницы, что дрожали от моих прикосновений. Глаза горели, я бездумно хлопала ими, но ничего не менялось.

– Девушка очнулась, ваше высочество, – пролепетал рядом незнакомый мужской голос. – Но… она еще слаба.

Я потянулась к плечам и неосознанно прикрылась тонкой тканью, которую получилось нащупать – на мне не было и нитки одежды.

Шуршащие шаги сдвинулись в сторону, их сменили более ровные, твердые.

– Вы можете уйти, – холодно бросил Синарьен совсем рядом.

От его тембра меня бросило в жар и трепет, но воспоминания о происходящем на суде быстро вернули холод и ужас. Я невольно обняла себя за плечи. Цепей не было, кандалы не оттягивали руки, но что-то плотное оборачивало обе кисти. На ощупь – браслеты из сегментов, наверняка блоки магии, ведь я, несмотря на жуткую усталость и болезненность, все еще ощущала легкое давление изнутри. Если эссаха переполняется, а маг не выбрасывает излишки дара, то может сгореть. Мое средоточие очень вместительное. Надежда оставалась, что магия из другого мира не подчиняется законам Энтара, и я не умру от перегрузки.

Дверь тихо закрылась, я повернула голову на звук, но разглядеть хоть силуэт или проблеск не вышло. Неужели ослепла?

Принц молчал, но я чувствовала его присутствие и слышала глубокое дыхание. Все чувства, кроме зрения, словно обострились. Запахи: теплый масляный, легкий хлопковый и тяжелый металлический, будто принц провел долгое время в амбаре с колесницами.