Страна сумасшедших попугаев - стр. 77
–Толку–то,–я выскальзываю из Вовкиных рук, подхожу к столу и начинаю усилено копаться в своей сумке,–Ну, прощаю, дальше что?
–Дальше?–Ленский подбирает с дивана дипломат и достает оттуда четыре фиолетовые бумажки,–Вот. Верни, пожалуйста, долги,–я молча беру у него деньги, демонстративно пересчитываю, детально рассматривая каждый четвертной, потом сую их в сумку,–А это тебе,–и протягивает темно–синюю прямоугольную коробочку с овальным медальоном, в центре медальона кудрявая женская головка, а под ним надпись: «PaniWalewska. PERFUME».
***
Я сижу у Лельки на кухне и ем обещанную фаршированную щуку, лопаю так, что за ушами пищит. Панаева сидит напротив, пьет кофе и улыбается,–Ну, как?
–Ты еще спрашиваешь?–мотаю я головой,–Не мешай,–и отправляю в рот очередной кусок.
Три дня назад Лельке срочно понадобились деньги. Сумма, по всей видимости, была очень большая, раз уж она даже меня подключила, попросила продать свои фирменные джинсы и шикарные австрийские сапоги на высокой шпильке. Джинсы она надевала раз, а сапоги ни разу, можно сказать, стопроцентное новьё. Деньги нужны были быстро, и Лелька велела мне соглашаться на ту цену, какую дадут.
Я, недолго думая, отловила на работе Ирку Горбачеву, потому как точно знала, что в начале месяца ей муж перевод присылает, а значит, деньги у нее есть.
Джинсы на Горбачевой сидели идеально, а сапоги она даже мерить не стала, сразу спросила про цену. Ну, я ответила, что за всё двести рублей, но в том случае, если деньги будут завтра. Ирка с первого раза даже не поверила, еще бы, фирменные джинсы у спекулянтов сто восемьдесят нижняя планка, а австрийские сапоги, да еще и на шпильке минимум сотня с гаком, а тут за все. Аттракцион невиданной щедрости. Деньги я получила тем же вечером и сегодня привезла.
–Кофе налить?–спрашивает Лелька.
–Лучше компотику, если есть, конечно,–бормочу я, не в силах оторваться от щуки.
–Есть, есть,–успокаивает Панаева и наливает большую чашку, потом от тех денег, что я принесла, отделяет четыре десятки и кладет в мою сумку,–Не думай отказываться.
–Даже не расчитывай, только,–достаю обратно два червонца и возвращаю их на стол,–будет вот так, по работе и оплата, бегать не пришлось.
Звонки раздаются одновременно, один телефонный, другой дверной.
–Ин, открой,–кричит Панаева и исчезает в комнате, а я иду встречать гостей.
На пороге стоит Булкин и какая–то девица–Привет!
–Здравствуй, Сева,–удивлению моему нет предела.
–Хозяйка дома?
–Дома, дома,–раздается у меня за спиной,–Зайдете?–Булкин отрицательно качает головой,–Ну, как хочешь–Лелька протягивает Севке небольшой сверток, тот воровато его хватает и тут же прячет в дипломат, потом торопливо прощается и они с девицей уходят.
–Что за дама?–спрашиваю я.
–Понятия не имею. Какая разница? Все равно ни Антонина от Булкина никуда не денется, ни он от нее.
Мы возвращаемся на кухню, и я опять принимаюсь за щуку,–Ну, насчет Туанетты понятно, ей квартирный вопрос решать надо, а у Булкина связи, тот–то почему?
Лелька смотрит на меня с недоверием, потом улыбается и спрашивает,–Ты когда–нибудь Севку пьяным видела?
–Нет. Я его даже подшофе не видела…, ну…, рюмку, две.
–Правильно,–откликается Лелька,–Потому как наркоманы не пьют, нет, они могут себе позволить, как ты говоришь, рюмку, две, но кайф они получают от другого, вот и Булкин тоже.