Страна сумасшедших попугаев - стр. 61

–Ничего подобного, просто болтали, только она сказала, что ее Яной зовут.

–Ульяна–это в свидетельстве о рождении, она это имя терпеть не может. Согласна только на Яну, а, если Улей назвать, обидется и неделю разговаривать не будет.

–А зачем ты ее провоцируешь?

–В воспитательных целях,–Урбанович усадил меня за стол и направился к буфету, где в очереди стоял Ленский.

–Ну, ясно,–недовольно пробурчала за моей спиной Янка,–Все, как всегда. Два коньяка, две порции мороженного, два бутерброда с копченой колбасой, один бокал шампанского и бутылку пепси–колы… Почему все уверены, что подростки ее обожают? Я, например, терпеть не могу, лучше минералки выпить.

–Ну, так, поди, скажи.

–Не буду…,–девчонка надулась и уставилась в окно.

Я посмотрела на ее ощетинившийся затылок, поднялась и зашагала к буфету… Встала перед Ленским и прежде, чем тот успел среагировать, произнесла,–Два бокала шампанского, пожалуйста,–потом повернулась к Вовке,–остальное закажешь сам, только вместо колы, минералку,–забрала шампанское и пошла обратно.

…Мужики лениво потягивали коньяк, а мы с Янкой поедали мороженное и запивали его шампанским. Вид у девчонки был необычайно довольный, краем глаза она постоянно поглядывала то на меня, то на Урбановича и довольно улыбалась. Расправившись с угощением, я решила, что пора выйти на воздух, тем более что мужчины решили повторить удовольствие,–Вы, продолжайте, а я, пожалуй, погуляю.

На выходе из кают–компании меня догнала Янка,–Я с тобой!

–Ладно, но, имей в виду, я буду курить, а ты нет.

–А никто и не собирался,–пробурчала девчонка.

Уже на палубе, после того, как мы обсудили все достоинства и недостатки школьного образования (Янка жаловалась, на русичку, старую грымзу, которая великим писателем считает Фадеева, а Булгакова даже не читала), допили прихваченную из кают–компании минералку и вдоволь наглазелись на прибрежные красоты, она вдруг заявила,‒А отец на тебя запал.

–Откуда такие выводы?–удивилась я.

–Ну, во–первых, ты первая Вовкина пассия, с которой мне было позволено познакомиться.

–А во–вторых?

–Когда я шампанское пила, он ни слова не сказал, а мне такое даже на Новый год не позволяют.

***

–Ты самогон, когда–нибудь пробовала?–Антонина достала из сундука большую бутылку, обтерла ее и поставила на стол.

–Не–а…

–Значит, будем ликвидировать твою безграмотность,–она налила в стопки бесцветную жидкость, разложила по тарелкам холодец и скомандовала,–Давай! Господи, прости меня грешную!–и в один момент опрокинула стопку.

Я с опаской посмотрела на подругу, осторожно понюхала напиток, потом зажмурилась и выпила, ничего особенного, крепость приличная, но не страшнее водки,–А откуда у тебя самогон?

–Ильинична принесла,–Антонина положила мне в тарелку две вареные картофелины,–Закусывай, закусывай! Это он сначала тихий, а потом, как даст.

–Кто он?

–Первач!

Я с интересом покрутила бутылку,–Где–то слышала, что самогон обычно мутный, а этот нет.

–Мутный у тех, кто гнать не умеет, у Ильиничны он чистый, как слеза. Особый рецепт, она его в тайне держит, даже дочери не говорит. Закусывай, говорю.

Я послушалась и стала энергично опустошать тарелку,–А холодец, какой вкусный! Язык проглотишь! Сама делала?

–Нет. Это другая соседка принесла, тетка Сима, подо мной живет. А из меня кулинар еще тот. Особенно мне удаются шпроты!