Страна сумасшедших попугаев - стр. 29

Мы одни, тетка Дуня на дежурстве, вернется только завтра, Гришка давненько не объявлялся, а тетка Лена, как всегда по соседям, а потом к подруге, сплетни пережевывать.

Я уныло толкусь на кухне, нехотя ставлю на огонь кастрюлю, макароны варить, больше и нет ничего. После «Хрустального» у Ленского осталась пятерка, спустили мы её моментально, мои запасы семь рублей на полторы недели.

Питаемся на редкость разнообразно, макароны, рожки, лапша… Собственно, не питаемся, а закусываем, несмотря на безденежье, Вовка, время от времени, умудряется раздобыть спиртное. Мотивирует он это желанием разнообразить нашу скудную трапезу.

С моей точки зрения, портвейн и макароны удовольствие сомнительное.

В комнате Ленский с кем–то разговаривает по телефону–Отлично!… До конца месяца… Когда?....–дверь со скрипом закрывается…

Тихо… Я в задумчивости застываю над кастрюлей. Макароны или рожки, рожки или макароны… Проблема выбора–страшная штука.

–Бросай свою кулинарию, нас «крестный» ждет,–прерывает мои мучения Ленский.

–Сегодня?

–Прямо сейчас!

На улице не больше десяти градусов и дождь мелкий, противный, после плюс двадцати с хвостиком чувствительная разница. Народу немного и транспорт пропал, две остановки от метро до арки шли пешком, по такой погоде занятие мерзкое, пока добрались до места, я не то чтобы промокла, влагой пропиталась до трусов.

Едва вышли из лифта, дверь в квартире открылась, и на пороге появился мужчина в джинсах и футболке с надписью «Formula 1»,–Я вас в окно увидел,–и пригласительный жест,–Проходите.

Уже в коридоре представился,–Сергей Урбанович.

‒Инга.

–Лучше Ика,–вмешался Ленский.

–Тебе может быть и лучше,–возразил хозяин,–А мне больше Инга нравится.

А взгляд откровенный, раздевающий, и медленно так, вверх–вниз, вверх–вниз…

–Я привыкла, что меня каждый на свой лад зовет. Брат, например, «ногой» кличет, в школе, то «гагарой» дразнили, то «кенгой», так что вы, Сергей, вольны придумать свой вариант.

–Глупости,–возражает Урбанович,–Но есть одна убедительная просьба, никаких «вы». Я хоть и «старший товарищ», но в отцы тебе ещё не гожусь. Возражения не принимаются..

Теперь уже я рассматриваю хозяина, правда, не в упор, а украдкой. Высокий, стройный, подтянутый, темно–каштановая шевелюра едва тронута сединой, правильные черты лица и зеленые глаза, красивый мужик или, как сказала бы моя невестка, породистый экземпляр.

–Ты проходи, а мы с «крестником» на кухне помаракуем,–рукой меня за плечо и в сторону гостиной, я вперед, а рука шасть, по груди и к бедру,–Устраивайся,–сам в кухню, а за ним Ленский.

Показалось…

В комнате слегка темновато, так бывает при пасмурной погоде, уличного света мало, а освещение в середине дня включать не резон.

Я потопталась у окна, триумфальная акра мокрая, нахохленная наводила тоску, из открытой форточки несло холодом, а мне его и на улице хватило. Прошлась пару кругов по комнате, вроде немного согрелась, потом вынула из шкафа «Мастера и Маргариту»…

–Читала Булгакова?–обернулась. Ленский водружает посуду на журнальный столик, а Урбанович держит большую чашку с чем–то ароматным,–Чай с мятой, лимоном и чабрецом. Грейся.

–Спасибо. Читала кое–что, а из «Мастера» только отрывки,–возвращаю томик на место.

–Это несерьёзно,–теперь книга уже у хозяина,–Держи, читай и перечитывай, вернешь, когда сочтешь нужным.